Мертвые дочери (2007)

Лера, пятнадцать лет, копается в подвале хрущёвки на окраине Перми. Находит ржавую коробку с фотографиями девушек в одинаковых школьных формах 90-х и потёртый дневник. "Они звали меня Маринкой, но я не Маринка", — выцвевшая запись на обороте снимка. На лестничной клетке пахнет сыростью и варёной капустой. Сосед Антон, в потёртой куртке с нашивкой «КиШ», усмехается: "Опять в старьё полезла? Бабка твоя, помню, крестилась, когда про эти коробки заговаривали". Ночью Лера слышит скрип половиц — в окне мелькает силуэт в платье с оторванным воротником.

В школе учительница географии, Светлана Петровна, вдруг замирает у карты Урала, когда Лера спрашивает про исчезновения учениц в 1993-м. "Не твоё дело", — бросает она, поправляя очки с переклеенной скотчем дужкой. Антон находит в дневнике координаты заброшенного цеха за рекой. Там, среди битого стекла и обрывков газет, висит связка косичек, перевязанных чёрными лентами. "Это не шутка", — Антон давит сигарету о плиту, руки дрожат. Баба Катя с пятого этажа стучит клюкой в дверь: "Верни на место, дура! Не их вина, что отцы водку глушили, а матери молчали". Лера замечает — на всех фото у девушек одинаковые кулоны в виде сломанного ключа.