Нация третьего глаза: засекреченные материалы (2019)

В заброшенной больнице под Свердловском Лиза Романова, бывшая радиотехник, натыкается на архив с чертежами странных антенн. Ее напарник, Кирилл Войтенко, в прошлом военный топограф, расшифровывает координаты на обрывке карты 1972 года: точки совпадают с местами исчезновений подростков. «Тут не совпадение, — бормочет он, втыкая кнопки в стену, завешанную спутниковыми снимками. — Эти антенны… они как ретрансляторы. Кто-то пытался усилить сигнал». По ночам Лиза собирает устройство из старого осциллографа и медной проволоки — подключает к розетке в гараже, где пахнет машинным маслом и жжёной изоляцией. Экран мигает, выводит рябь, а потом — чёткий силуэт ребёнка в пионерском галстуке. «Он живой?» — «Нет, — перебивает Кирилл, — смотри дату на форме. Это 1986-й. Он уже давно мёртв».

В подвале московской хрущёвки Олег Баранов, врач-психиатр, вскрывает чемодан с плёнками: домашние видео жертв, где за секунду до исчезновения в кадре мелькает тень с тремя светящимися точками. «Как диагноз?» — спрашивает Лиза, размазывая салфеткой кофе на столе. «Не диагноз, — Олег включает проектор, — инструкция. Они сами вызывали… это». На плёнке девочка рисует мелом круг с символами, списанными с антенн Романовой. Кирилл взламывает сервер закрытого НИИ — находит отчёты о «группе К-9»: в 70-х учёные ставили опыты по передаче образов напрямую в мозг. «Наследники К-9 всё ещё работают, — показывает он распечатку переписки. — Смотри, тут упоминают «активацию третьего глаза». За мной уже едут». Лиза достает антенну из сумки: «Значит, сыграем в их игру. Включим обратную волну». Звук гула заполняет комнату, лампочки лопаются, а на стене проступают красные буквы: «НЕ ИЩИТЕ».