Год вечной бури (2021)

В Сингапуре Линь, девушка в очках с треснувшей дужкой, ночами копается в коде на стареньком ноутбуке, сидя в задней комнате кафе *Red Bean*. «Кофе холодный, а серверы горят», — бормочет она, стирая следы взлома базы данных городского метро. В это же время в Тегеране Фарида, учительница литературы с облупленным маникюром, прячет под хиджабом потрёпанный томик Ахматовой, пока за окном маршируют патрули. «Если найдут — исчезну, как отец», — шепчет она подруге, разливая чай в глиняные пиалы. В Чикаго Джейкоб, водитель такси с шрамом на скуле, везёт пассажира в чёрном костюме до аэропорта. «Нью-Мексико? Там же пустыня...» — «Не твоё дело», — обрывают его, оставляя на сиденье смятый конверт с цифрами «09-17».

Карлос, чилийский рыбак, вытаскивает сеть с тухлой сардиной и трупом мужчины в чёрном гидрокостюме. «Смотри, тату — змея с крыльями», — тычет он пальцем в плечо покойника, пока волны бьются о ржавые якоря в порту Вальпараисо. В Бангкоке Ануча печатает листовки на принтере, спрятанном под кроватью в общежитии. «Завтра у моста — будь там», — передаёт соседка, разогревая лапшу в пластиковом контейнере. Линь расшифровывает файл с меткой «ZETA»: спутниковые снимки пустыни, координаты чилийского побережья, фото Фариды из школьного архива. Джейкоб разворачивает конверт — внутри ключ от склада в Дубае и записка: «Они убьют всех, кто видел карту».