Бойцовский срыв (1 сезон)

Никита, 17 лет, после школы торопился в промзону за станцией метро «Ладожская». Под кроссовком хрустнул битый асфальт, а из кармана куртки торчал консервный нож — «на всякий случай», как ворчал его друг Артём. В подвале бывшего завода «Красный Октябрь» собирались пацаны: дым сигарет «Примы» смешивался с запахом пота. «Ты вчера Шакала побил, теперь тебя только на ставки пустят», — Артём швырнул ему перчатки с оторванными застёжками. Никита молчал, растирая распухшую костяшку — вчерашний бой с парнем в балаклаве оставил на боку жёлтый синяк.

Катя, с которой он перекидывался смс из раздевалки ПТУ, работала в «Блинной №6» у вокзала. «Снова дрался?» — она тыкала вилкой в оладьи, пока повариха ругалась за разбитую тарелку. Вечером, когда Никита вёз мать в больницу на автобусе №92, телефон вибрировал: неизвестный номер требовал 30 тысяч за «порчу имущества» — видимо, разбитую арматуру в том подвале. Артём, жуя жвачку «Love is…», предложил ограбить ларёк с вейпами: «Там кассирша глухая, даже крикнуть не успеет». Дождь стучал по крыше заброшенного цеха, где Никита прятал старую сумку с деньгами, когда за ним пришли двое в чёрных ветровках — один щёлкнул зажигалкой с гравировкой «Стальные псы».