Наши самые счастливые дни (2021)

Лукас, в заляпанной маслом футболке, каждый день чинил мопеды в гараже отца на окраине Санта-Клары. Его руки пахли бензином даже после мытья, а в карманах вечно звенели гайки. Мариана, в пыльном фартуке из пекарни «Лос-Панэс», носила корзины с чуррос через рыночную площадь, где старухи торговались из-за кальмаров. Их столкнула случайность: ящик с булочками опрокинулся под колесами велосипеда Лукаса. «Не надо помощи», — буркнула она, собирая крошки, но он уже на коленях подбирал рассыпанный миндаль. Через неделю он притащил в пекарню самодельный держатель для противней — сваренные металлические крючки царапали ей ладони. «Зачем?» — «Чтобы не прятала руки, когда смеешься», — ответил он, вытирая сажу со лба.

Хавьер, друг детства Лукаса, вернулся в ноябре с татуировкой якоря на шее и предложением от столичной строительной фирмы. На вечеринке в старом кинотеатре «Эль-Фаро», где пол был усыпан битым стеклом, он угощал Мариану коктейлями из жестяных банок. «Ты же мечтала об институте в Буэнос-Айресе, — сказал он, поправляя её сережку. — Здесь ты сгниешь». Лукас, наблюдая из-за колонны, разбил бутылку об стену, но ушел молча. Ночью Мариана нашла его в гараже: он разбирал карбюратор, радио играло танго. «Ты ревнуешь к мусору?» — спросила она, пнув покрышку. «Ревную к тем, кто дает тебе то, что я не могу», — выдохнул он. Утром они красили стены маяка в красно-белую полоску, а песок с её волос падал на его отвертку.