О, Господи! 2 (2023)

В Мумбаи, под шум перегретого мотора авторикши, Пракаш, парень в мятом сером фартуке, разливает *масала-чай* клиентам лавки «Раджастхани Свежесть». Запах кардамона смешивается с выхлопами грузовика, застрявшего на перекрестке Лайн-Роуд. Внезапно в толпе мелькает женщина в сари цвета шафрана — Лакшми, но теперь она зовется Ларитой. «Твой отец брал чай без сахара, да?» — бросает Пракаш, вытирая лоб. Ларита хмурится: «Он больше не пьет. Говорит, Будда научил его... медитировать на пустой желудок». За ее спиной уличный пес грызет обертку от *пани-пури*.

На крыше заброшенного кинотеатра «Стар-Парадайз» Шива, в рваных джинсах и с баллончиком в руке, рисует на стене трехглазого тигра. Рядом валяется потрепанный блокнот с расчетами: «Если каждый из 12 миллионов богов Мумбаи перестанет следить за своим районом, к четвергу канализационные трубы лопнут». Внизу, у лотка с *паава-бхаджи*, местный мальчишка-разносчик газет, Ави, спорит с полицейским: «Почему я должен платить за место? Вчера тут *хаван* проводили — пепел до сих пор в воздухе!» Ночью Ларита крадет у Пракаша ключи от храма Ганеши, чтобы перепаять провода древнего трансформатора — свет гаснет ровно в 8:17, как в день, когда Шива впервые спустился в город.