Кайна в великом снежном море (1 сезон)

Кайне, 14 лет, пришлось рыться в сундуке с прогнившим дном, чтобы найти карту деда Йоширо. На пергаменте — трещины, отметки красным углем возле перевала Хигаси. «Ты даже дорогу к озеру не помнишь», — бросила мать, помешивая суп из редьки. Кайна сунула в рюкзак фонарь на батарейках, нож с резной ручкой и мешочек сушеного лосося. Ночью, пока ветер выл в щелях бараков, она пробиралась вдоль замерзшей реки. В метели нащупала вход в пещеру — там валялись консервные банки 90-х и окурки в жестяной коробке.

Торао, седой охотник с обмороженными пальцами, сидел у костра из плавника. «Йоширо гнался за льдом, который не тает», — хрипел он, разминая суставы. Утром повел Кайну по старой тропе мимо сгоревшей метеостанции. На мосту из голубого льда Торао сорвался, повис на обмотанном вокруг руки шарфе. Кайна, вцепившись в его пояс, вытянула — он рухнул на колени, выплюнув зуб. В развалинах хижины нашли пустую бутыль из-под сакэ и записку деда: «Кристалл растаял за два дня». Возвращаясь, Кайна разбила флакон с «волшебным» снегом у материнских ног. Та молча вытерла щеку, пахшую луком и рыбой.