Рёсукэ Хига

Дай Миямото, парень с потёртым альт-саксофоном из Сендая, каждый вечер дул в трость на промёрзшем берегу реки Хиросэ. Ветром срывало листы с мелодиями, которые он записывал на обороте рекламных листовок из супермаркета. Сестра, разгребая груду пустых банок в их квартире, бросала: "Опять на свалке ковырялся? Этот хлам воняет мазутом". "Не хлам, — хрипел Дай, вытирая клапаны тряпкой, — тут джаз внутри, просто не слышишь". После переезда в Токио он таскал инструмент по подвалам
Кайне, 14 лет, пришлось рыться в сундуке с прогнившим дном, чтобы найти карту деда Йоширо. На пергаменте — трещины, отметки красным углем возле перевала Хигаси. «Ты даже дорогу к озеру не помнишь», — бросила мать, помешивая суп из редьки. Кайна сунула в рюкзак фонарь на батарейках, нож с резной ручкой и мешочек сушеного лосося. Ночью, пока ветер выл в щелях бараков, она пробиралась вдоль замерзшей реки. В метели нащупала вход в пещеру — там валялись консервные банки 90-х и окурки в жестяной