Дочь солнца (2023)

Лира Ковач, 17 лет, копается в ржавом ящике с инструментами в гараже отца в Гленвуде — городке, где улицы вечером освещают только фары редких грузовиков. Она находит под слоем машинного масла потрескавшийся блокнот с пометкой *«Солярис-9»* и координатами в Неваде. Внутри — схема устройства, напоминающего сплюснутый спутник, и запись: *«Если читаешь это, значит, я не вернулся. Не повторяй моих ошибок. Папа»*. Зои, ее подруга с розовыми прядями в волосах, тычет пальцем в чертеж: «Тут вроде как нужен титановый сплав. У Джерри со свалки такой хлам валяется — помнишь, тот холодильник 1962 года?»

Они пробираются через забор на заброшенную станцию в пустыне, где Лира узнает турбины из детских фотографий — отец стоял на их фоне в оранжевой рабочей жилетке. В полуразрушенном ангаре натыкаются на доктора Вейла в костюме с логотипом *«HelioCore»*, который собирает аналогичное устройство. «Твой отец украл мои исследования, — он бросает гаечный ключ в стену, — но без чипа из его лаборатории это просто железка». Лира вспоминает медный брелок в форме солнца, который он подарил ей перед исчезновением. Когда она вставляет его в панель, световая волна прожигает облака, а на горизонте появляется силуэт человека в дырявой куртке. Зои хрипит: «Это... он?» — но экран гаснет, оставляя их в тишине с гулом перегревающихся проводов.