Мы не одни (2022)

Джейн чинит треснувшую плитку в ванной, когда Лора, её восьмилетняя дочь, впервые замечает тень в углу гостиной. «Она дышала», — упорно твердит девочка, тыча пальцем в пустоту. Том, инженер-электрик, проверяет проводку в подвале их полуразвалившегося викторианского дома в Рединге: всё в норме, но каждую ночь в 3:14 лампочки в прихожей мерцают ритмично, как азбука Морзе. Оливер, подросток с пирсингом в брови, записывает на телефон гулкие стуки из-за стен — позже аудио покажет голос, шепчущий: «Почему вы здесь?».

Соседка-пенсионерка Маргарет приносит им банку малинового варенья и между делом роняет: «Предыдущие жильцы сгорели за неделю. Говорили, свечи сами вспыхивали». Джейн находит под половицей детский рисунок — дом, окружённый фигурами с слишком длинными руками. Том смеётся, но на следующий день его дрель заводится без розетки, прорезая в стене слово «БЕГИ». Лора перестаёт спать, рисует на обоях спирали углём из камина. Когда Оливер исчезает на час, возвращаясь мокрым и без памяти, Джейн разбивает стену кувалдой: за кирпичами — комната с истлевшим платьем, парой детских башмаков и зеркалом, где отражается не она, а кто-то, прижавший палец к губам.