За пределами неона (2022)

Лиза Морроу, бывшая танцовщица из дряхлого мотеля на окраине Лас-Вегаса, неделями рылась в гараже автосервиса «Грейс», где подрабатывала сменным механиком. Её руки в пятнах машинного масла дрожали, когда она нашла в кармане старой куртки Джины Рейнольдс — своей подруги, пропавшей после ночной смены в казино «Лотос» — смятый чек с адресом склада на Industrial Road. «Ты в курсе, что это место сгорело в ’19-м?» — Эдди, коллега с татуировкой кобры на шее, бросил гаечный ключ в ящик. Лиза проигнорировала его, доставая из рюкзака фотографию Джины: та стояла у стойки бара в серебряном платье, её палец указывал куда-то за кадр.

В дневнике Джины, спрятанном под половицей в трейлере Лизы, всплыли имена вроде «Карлос» и «Золотой якорь» — подпольный клуб за фасадом прачечной на Фримонт-стрит. Бармен Карлос, с запахом виски и дешёвого одеколона, сначала твердил: «Не знаю её», но когда Лиза швырнула на стойку найденную зажигалку с гравировкой «С возвращением, Виктор», его лицо дернулось. Тем временем мать Лизы, Мэриэн, страдавшая деменцией, повторяла по утрам: «Она в красном — не пускай её». Красное платье мелькало в толпе, когда Лиза, прячась за грузовиком с логотипом «Хауэлл Индастриз», видела, как Виктор, местный застройщик с кольцом-печаткой на мизинце, грузил в фургон ящики с маркировкой «Хрупко». Позже её «Шеви-Нова» 78-го года с пробитым стеклом лежала в кювете, а в перчаточке дымилась пачка Marlboro — Джина всегда оставляла там сигареты.