Лэмпи (1 сезон)

Йорис, 14 лет, в синей ветровке с выцветшим принтом амстердамского трамвая, каждый день после школы забегал в лавку старьевщика Хенка на улице Overtoom. Там, между стопками потрепанных комиксов и коробкой ржавых велосипедных звонков, он нашел медный фонарь с гравировкой «XVII». «Эй, старик, почем эта штука?» — спросил он, перебивая Хенка, который чистил трубку ножом для открывания писем. «Бесплатно, если уберешь паутину с витрины», — буркнул тот. Дома, протирая фонарь тряпкой от пыли с запахом плесени, Йорис случайно поцарапал палец о скол — стекло вспыхнуло зеленым, а из тусклого пламени вылезла девочка лет десяти в платье из газетных вырезок 1920-х годов. «Я Лотте, — сказала она, разглядывая банку с маринованной селедкой на столе. — Где тут у вас… электричество?»

На следующий день Лотте, шагая босиком по мостовой Vondelpark, пыталась «поймать» радиоволны, прикладывая ладони к столбам фонарей. «Смотри, тут голоса из 1945-го, — тыкала она в трещину на металле, пока Йорис чинил спущенную шину своего оранжевого велосипеда. — Кто-то кричит про консервы и… освобождение?» К вечеру они наткнулись на подземную мастерскую под мостом Magere Brug, где седой инженер Виллем, пахнущий смазкой и жженым кофе, собирал механических чаек. «Фонарь — передатчик, — сказал он, разбирая шестеренки. — В 1943-м его использовали Сопротивление, чтобы прятать сообщения в свете». Когда полицейский патруль начал обыскивать дома на Prinsengracht из-за «несанкционированных радиопомех», Лотте исчезла, оставив на подоконнике смятую записку: «Ищи в маяке на Marken. Там спрятаны тени».