Территория (2022)

Амара, 23 года, протирает пот со лба, пока чинит порванную сеть для ловли пираний. Её отец, Карлуш, вождь племени Тукума, сидит у костра, разминая суставы после ритуала с красной охрой. «Они вернутся с бумагами, — бормочет он, глядя на тлеющие угли. — Бумаги всегда побеждают топоры». В Рио-де-Жанейро Джеймс Харпер, гендиректор AgroGlobal, заказывает кашасу в баре с кондиционером, обсуждая с лысеющим чиновником квоты на вырубку тика. «Деревья не стреляют, — усмехается он, поправляя часы Rolex. — А вот люди… иногда забывают, где дом». Датчанин Эрик, биолог с облупленным рюкзаком, скачивает спутниковые снимки сожжённых участков леса, пока в его дешёвом хостеле Копенгагена гудит вентилятор.

В деревне Тукума пахнет гарью: на рассвете бульдозеры сожгли хижину Марии, продавщицы бразильских орехов. Амара находит в пепле обгоревший ошейник её собаки, сжимая его в кулаке. «Ты либо тукáна в небе, либо крысу в грязи», — шепчет она, глядя на дрон AgroGlobal над рекой. Эрик в архивах Копенгагена находит договор 1987 года: AgroGlobal платила его деду за «экологическую экспертизу». «Выборы — это театр, — говорит Джеймс по Zoom, пока горничная убирает окурки с его стола. — Лес — товар. Ты — нет». Амара крадёт флешку с данными у пьяного геолога в баре Манауса, где на стенах висят чучела пираний. Карлуш тем временем рисует на песке карту троп, ведущих к священным камням. «Они не найдут, пока мы помним», — говорит он, сбрасывая пепел из трубки в реку.