Проблески счастья (2022)

Амара, 22 года, торгует ананасами и манго на перекрестке Осу в Аккре. Каждое утро она раскладывает фрукты на синем пластиковом столе, поправляя платок с узором в зелёных крапинках. Рядом, в гараже «Нквабиа-моторс», её друг детства Квеси ковыряет в моторе раздолбанного грузовика — руки в масле, футболка цвета хаки. «Когда ты эту рухлядь бросишь?» — кричит Амара, вытирая пот со лба. «Когда куплю новую, вот тогда», — бурчит он, доставая из кармана смятый чек на запчасти. По вечерам они едят кебаб из ларька тети Эфуа, споря о том, открыть ли Квеси автосервис в Кумаси или вложиться в расширение фруктовой лавки.

Все меняется, когда Амара натыкается на Йао — немого художника, рисующего граффити на стене заброшенной школы. Он показывает ей альбом с эскизами: дети, танцующие азанто, старики за игрой в оуаре. «Ты можешь больше, чем торговать манго», — пишет он на обрывке газеты. Она крадёт мел у школьников и рисует на коробках из-под фруктов, пока Квеси тайком меняет у таксистов разбитые фары на краску в баллончиках. Их заметил местный застройщик Аддисон: хочет снести квартал под отель. «Ваши каракули никому не нужны», — рычит он, раздавив банан ботинком. В ночь перед сносом Амара и Йао закрашивают фасад школы силуэтами рыбаков с озера Босумтви. Утром толпа фотографирует граффити, а Квеси ставит грузовик поперёк бульдозера: «Попробуй через меня проехать».