Конец (2021)

В старом варшавском доме с облупившейся краской на лестнице Якуб Завадский вытаскивает из ржавого почтового ящика конверт без марки. Красные буквы на листке: *«Через три дня вы все умрёте. Никто не сбежит»*. Он звонит брату Кшиштофу, прижимая трубку к плечу, пока завязывает шнурки сына Томаша. «Ты это придумал?» — хрипит в телефон. Кшиштоф молчит, потом слышно, как он роняет стакан. На кухне Агата режет свёклу для ба́рща, крася пальцы в розовый. «Опять кредиторы?» — бросает она, но Якуб уже выбегает, оставляя дверь приоткрытой. Томаш в комнате бьёт кулаком по геймпаду, крича на проигранный раунд. Марыся, его сестра, листает инстаграм, закусив губу, — парень снова не ответил.

На второй день Кшиштоф тащит Якуба в муниципальный архив, пахнущий плесенью. Они роются в метриках 1943 года, пока архивариус с родинкой на щеке чавкает бутербродом. «Вот, ваш прадед — Болеслав Завадский. Расстрелян гестапо… или нет?» — Кшиштоф тычет в строку с пометкой *«исчез»*. Дома Агата находит пустую упаковку от йогурта. «Кто брал?» — спрашивает у Томаша. «Не я!» — парень тычет в сестру. Марыся пожимает плечами, но потом слышит шаги в коридоре — там никого. Ночью Томаш видит, как тень смотрит в окно его комнаты на пятом этаже. Утром соседка Ирэна, разносящая рекламные листовки, шепчет Агате: «Здесь до вас Завадские жили. В 80-х… уехали, но чемоданы остались».