Убийственная терапия (2021)

Беатрис, психотерапевт с клиникой в Бруклине, замечает странности у пациентов. Лидия, 16 лет, в кедах с выцвевшими фломастерами, рисует в блокноте тела с отметинами на шее. "Это просто фантазии", — бормочет она, закручивая прядь розовых волос. Роланд, ветеран с тремором рук, описывает сны, где душит кого-то в переулке за пиццерией на 7-й авеню. Карла, няня из Queens, жалуется на соседку: "Она вечно стучит по батареям — хочется заткнуть её навсегда". Беатрис пьёт лавандовый чай из треснувшей кружки, когда по ТВ показывают третье убийство. На экране — синяки на шее жертвы, точь-в-точь как в рисунках Лидии.

Через неделю в кабинете Беатрис находят окровавленный нож — под ковриком у двери, где Карла оставляла сумку с печеньем для дочки. Детектив Марк Харпер, пахнущий кофе и дешёвым одеколоном, тычет пальцем в распечатку SMS: "Вы next, доктор". Роланд пропадает, оставив в кресле армейский жетон. Беатрис лезет в мусорный бак за клиникой, выуживает смятый набросок Лидии — схема склада в Red Hook. В подвале, пахнущем плесенью и ацетоном, она находит Карлу, точащую нож о бетонную стену. "Вы же говорили, гнев надо направлять в ресурс", — хрипит Роланд из темноты. Лидия щёлкает зажигалкой: "Мы просто… закончили твою домашку".