Яма (2020)

В старом рижском доме с облупившейся зелёной дверью Лаима, дочь рыбака, находит в бабушкином сундуке письма на финском, залитые воском с отпечатком медведя. В одном — фотография мужчины в военной форме на фоне горы, подпись: *«Юрмала, 1978. Они знают про Яму»*. Лаима звонит Ээро, своему полузабытому кузену из деревни под Пори, который чинит лодки в сарае с треснувшим окном. «Твой дед исчез в тех же горах, что и мой, — говорит он, перебивая шум волн. — Вчера нашёл ключ в бочке с селёдкой. Похож на твой?» Они сравнивают ржавые зубцы через видеочат: совпадение.

В заброшенной часовне под Иматрой Ээро находит журнал с картой: красным помечена шахта, где в 1983 году пропали четверо геологов. Лаима расшифровывает заметки на полях — рецепты травяных настоек и координаты. «Здесь говорится о *каменном глазе*, — шепчет она, поправляя очки. — Но бабушка варила это от кашля». Ночью они пробираются через лес, спотыкаясь о корни, пока не натыкаются на ржавые рельсы. У входа в туннель старик в плаще бросает в костёр страницы из дневника. «Вы опоздали, — хрипит он, поворачивая лицо с ожогом. — Яма уже выбрала их». Ээро замечает на его руке татуировку — такого же медведя, как на письмах.