Здесь и сейчас (2020)

Лена, берлинская художница-граффитистка, нацарапала на стене заброшенного завода в Кройцберге строчку из старой испанской книги: *«Завтра всегда пахнет корицей»*. На следующее утро она нашла под рисунком записку на ломаном немецком — *«Это из «Слепого маяка», да? Мама читала мне его вслух перед сном»*. Подпись: *«Эктор, баркас №17, порт Барселоны»*. Через три дня она уже сидела на краю ржавой лодки, пока Эктор чинил сети. Его руки пахли рыбой и смолой. *«Туристы платят за «аутентичные закаты», а я не могу купить новую сеть — цены как на Ла-Рамбле»,* — бросил он, с силой дергая узлы. Лена молча протянула ему банку краски из рюкзака: *«Нарисуй им то, что хотят увидеть. И подними ценник»*.

В Цюрихе инженер Юхан, ворочая чертежи плотины в кантонском офисе, получал смс от Лены: *«Швейцарский бетон vs. испанская ржавчина — кто кого?»*. Он гасил сигарету о бетонный парапет, глядя на альпийское озеро, которое скоро должно исчезнуть. *«Мой начальник называет это прогрессом»,* — ответил он, а через час срывался на поезд в Берлин, чтобы помочь Эктору с документами на лодку. В крохотной квартире Лены, заваленной баллончиками с краской, они спорили до рассвета: *«Ты не можешь просто взорвать плотину!» — «А ты не можешь перекрасить весь город!»*. Эктор молча чинил сломанные качели у окна — скрип пружин заглушал голоса.