Сара Штейн: Шалом Берлин, Шалом Тель-Авив (2019)

Сара Штейн, 24-летняя художница с выцветшей татуировкой голубя на запястье, переезжает из берлинского Kreuzberg в тесную квартиру в тель-авивском Florentin. В её потрёпанном чемодане — тюбики акриловых красок, блокнот с эскизами уличных граффити и чёрно-белая фотография прабабушки, которую тайком вывезла из семейного архива. «Твоя Эстер в 1936-м бежала отсюда в Германию, а ты — обратно», — смеётся соседка Мирьям, вручая ей ключи и банку домашних оливок. По вечерам Сара чинит треснувшую плитку в ванной, слушая через стену ссоры на иврите и амхарском, пока на балконе сохнут её майки с надписями «Nirgendheim» — названием берлинской панк-группы, где она рисовала афиши.

Под слоем обоев в спальне Сара обнаруживает письма 1938 года на идише, завёрнутые в обложку от нот Шостаковича. Лиза, младшая сестра её прабабушки, описывает побег из Берлина через порт Гамбурга: «Мама спрятала кольцо в банке с цикорием, но таможенник съел две ложки и закричал». Параллельно Сара ссорится с братом Даниэлем, требующим продать квартиру застройщикам: «Ты цепляешься за кирпичи, как старуха за выцветшие фотографии». В кафе «Касит» на улице Бен-Йехуда она рисует портрет Лизы поверх меню, пока подруга Лейла, дочь марокканских репатриантов, спорит с антикваром Ицхаком о подлинности медальона с надписью «Элиягу» — такого же, как в письмах. Запах жареных семечек с лотка на углу смешивается с солёным ветром, когда Сара решает восстановить фреску в заброшенной синагоге Neve Shalom, найденной за ящиком с гвоздями в кладовке.