В центре внимания в захватывающем триллере "Взрослые игры" находится бесстрашный парень среднего возраста по имени Мартин Беренс. Он работает на благо родного государства и делает все возможное для того, чтобы обезопасить миролюбивых жителей. Он трудится на немецкую разведку. На протяжении длительного периода целеустремленный мужчина точно знал, что идет правильной дорогой. Он ответственно подходил к выполнению важных операций и периодически получал заслуженную похвалу от вышестоящего
Золотое лето 1968 года, эпоха перемен и волнений, оставило свой отпечаток на всем мире. В Германии это было время студенческих протестов, демонстраций против войны во Вьетнаме, моды на мини-юи и джинсы-клёш, а также начало сексуальной революции. Это было время, когда страна шагала к новой эре свободы, однако не все ее граждане могли насладиться этими переменами. В то же время, 14-летний Вольфганг, мальчик, который только начинал осознавать сложности взросления, был отправлен в исправительное
Принцесса Сисси, известная своей поразительной красотой и неотразимым шармом, всегда была предметом общего восхищения. На протяжении многих лет она задавала тон моде во всей Европе, став иконой стиля для многих женщин. Но за этой яркой внешностью скрывалась обыденная жизнь императрицы, которую она вела, как и многие другие. Ее дни были наполнены организацией балов, приемов, визитами к больным и нуждающимся. Это было ее повседневной рутиной, которую она выполняла с достоинством и благородством.
Сара Штейн вернулась в родной городок Гренталь после шести лет отсутствия. На вокзале её встретил запах жареных каштанов и граффити с надписью «Куда пропала, призрак?», оставленным её младшим братом Юлиусом. В доме на Узловой улице, где треснувшее крыльцо скрипело даже под кошкой, она нашла коробку с детскими вещами: потёртый медвежонок без глаза, письма от подруги Мии с фиолетовыми чернилами и ключ от старой лаборатории в подвале школы. «Ты всё ещё носишь эти дурацкие заколки?» — усмехнулся
В старом доме на окраине Берлина, где обои в гостиной пожелтели от табачного дыма, 23-летняя Лена Шульц находит отца, Гюнтера, с ножом в груди. На кухне — разбитая фарфоровая чашка с остатками холодного кофе, на полу следы грязи от сапог. Ее младший брат, Миккель, в растерзанном свитере, орет в телефон: «Скорая уже едет? Черт, они всегда тормозят на Унтер-ден-Линден в час пик». Сестра замечает, что пропала семейная реликвия — серебряный портсигар 1943 года, который Гюнтер носил даже в душ.
Сара Штейн, археолог с кристаллами кварца в кармане рюкзака, копается в слоях пыли под крепостью Масада. Её ассистент, Йонатан, с потрескавшимися губами от израильской жары, натыкается на обугленный свиток с надписью «Элиэзер бен-Яир» — именем предводителя восстания. «Это не римские символы, — бормочет Сара, проводя пальцем по трещине. — Здесь… цифры?» Ночью в палатке, при свете фонаря, она сравнивает фрагменты с дневником прабабки-узницы концлагеря, где та же последовательность: 7, 12, 34.
Сара Штейн, студентка-археолог из Берлина, копается в архивах городской библиотеки, пытаясь расшифровать обгоревший дневник деда. На обрывке карты 1923 года она замечает метку возле Луксора — рядом каракули: *«Здесь спрятаны глаза Шу»*. Ее напарник Лукас, вечно жующий бутерброд с ливерной колбасой, скептически хмыкает: *«Опять эти сказки про проклятия? Может, сначала кофе выпьем?»*. Но уже через неделю они пробираются в полуразрушенный храм под Каиром, где среди паутины и обломков находят
Сара Штейн, 24-летняя художница с выцветшей татуировкой голубя на запястье, переезжает из берлинского Kreuzberg в тесную квартиру в тель-авивском Florentin. В её потрёпанном чемодане — тюбики акриловых красок, блокнот с эскизами уличных граффити и чёрно-белая фотография прабабушки, которую тайком вывезла из семейного архива. «Твоя Эстер в 1936-м бежала отсюда в Германию, а ты — обратно», — смеётся соседка Мирьям, вручая ей ключи и банку домашних оливок. По вечерам Сара чинит треснувшую плитку в
Знаешь, история эта про бывшего марафонца Пауля — она прям как удар под дых. Представляешь: когда-то легенда, олимпийский чемпион, а теперь… Дочь-стюардесса срывается на рейсы, не успевает за ним смотреть. Пришлось старику в дом престарелых переехать. Ну и кошмар же, да? Сиди себе в четырех стенах, чай пей с печеньками, вспоминай былую славу. А ему ведь семьдесят всего — не возраст для таких, как он! Вот тут-то и начинается самое интересное. Пауль вдруг загорается идеей: берлинский марафон, и
Представьте: глубокая ночь, шикарный особняк, а из него — истеричный звос в полицию. Жена бизнес-магната, Сандра, чуть ли не задыхается от страха — мол, муж её сейчас убьёт. Приезжают копы, а там... Кровь на стенах, мебель перевёрнута, будто медведь в доме бушевал. Саму Сандру находят в спальне — вся в синяках, дрожит, двери на замке. Ну, логично же — мужика хватают сразу. А он орёт: «Я не виноват!». Вот тут-то и начинается круговерть. Судья Катарина Вайс, представляешь, должна разобраться в