Массовая истерия (2019)

Мэри Сибли въезжает в Салем на разбитом пикапе, везет коробки с вещами в бабушкин дом на Хоторн-стрит. Пластиковый стаканчик из-под кофе валяется на полу гостиной, окно треснуто — подростки швыряли камни на прошлой неделе. Ее дочь Кэрри, 15 лет, находит в подвале связку сушеных трав и ржавый серп. *«Ты думаешь, они правда верят, что мы ведьмы?»* — спрашивает она, вертя в руках пожелтевший конверт с надписью *«Проклятые»*. Мэри, медсестра в местной клинике, заклеивает окно скотчем: *«Не обращай внимания. Просто завидуют, что дом достался мне, а не их мэру»*. Вечером шериф Дэнверс стучит в дверь — на крыльце лежит мертвая кошка. *«Уезжайте, пока не поздно»,* — говорит он, но сам выглядит неуверенно.

На заброшенной мельнице у реки подростки — Джессика, Лиам и Софи — находят книгу заклинаний 1692 года. Лиам, сын пастора, прячет ее под куртку: *«Это круче, чем тусить у Макдональдса»*. Через три дня Джессику находят в школьном туалете — бьется в припадке, изо рта белая пена. Миссис Грин, учитель истории, показывает Мэри вырезку из газеты: *«Ваша прабабка Элинор Сибли обвинялась в порче скота. Совпадение?»*. Кэрри тем временем спорит с местными у автомата с газировкой: *«Твоя мать насылает проклятья!»* — кричит Софи, разбивая бутылку об асфальт. Мэри копается в архивах библиотеки — находит письмо, где священник XVII века упоминает *«силкод»* — символ, который теперь рисуют на стенах ее гаража. Шериф Дэнверс приходит снова, уже без звезды на груди: *«Меня сняли. Но я видел… у озера… они готовят костер»*.