Matt Perusse

Мэри Сибли въезжает в Салем на разбитом пикапе, везет коробки с вещами в бабушкин дом на Хоторн-стрит. Пластиковый стаканчик из-под кофе валяется на полу гостиной, окно треснуто — подростки швыряли камни на прошлой неделе. Ее дочь Кэрри, 15 лет, находит в подвале связку сушеных трав и ржавый серп. *«Ты думаешь, они правда верят, что мы ведьмы?»* — спрашивает она, вертя в руках пожелтевший конверт с надписью *«Проклятые»*. Мэри, медсестра в местной клинике, заклеивает окно скотчем: *«Не обращай
Помнишь эти моменты, когда случайное собрание людей вдруг превращается во что-то большее? Вот примерно так всё и было. Казалось бы, обычная встреча — гитара, разговоры о вечном, чай в бумажных стаканчиках... Но потом кто-то невзначай поделился своей историей, и всё — тишина. Та самая, когда слышно, как за окном дождь стучит по подоконнику. А потом — смех, вопросы, споры о смыслах. Честно, я до сих пор не пойму, как за вечер можно пройти путь от «привет, я Саша» до «а помнишь, мы тогда...».