Наши матери (2019)

В Гватемале, на рынке Антигуа, 34-летняя Анна Мендоса роется в коробке с вышитыми салфетками, которые ее мать продавала до исчезновения в 1983-м. Находит обрывок письма с адресом в Брюсселе: *«Лусия, сохранила твой узор — птица с расплавленными крыльями»*. В тот же день Карлос, сын местного судьи, приносит ей фото из архива: группа женщин в тюремном дворе, одна держит ту же вышивку. «Твоя мать шила это для *них*?» — спрашивает он, указывая на символ сопротивления, выцветший от времени. Анна молчит, сминает фото в кармане фартука.

В Брюсселе Софи Дюран, 29 лет, разбирает документы в подсобке шоколадной фабрики, где работала ее бабушка-мигрантка. Между квитанциями 1979 года — записка на испанском: *«Элена, передай письма Мари-Лоре в Париж. Они ищут нас через бельгийцев»*. На обороте детский рисунок: гора и три креста. В парижском книжном магазине на rue de Bagnolet Мари-Лора, 67 лет, вскрывает конверт от Софи. Ее руки дрожат — на фото из Гватемалы она узнает свой старый чемодан с гравировкой *«Л.А.»*. «Вы тоже из семьи Аргуэтас?» — за ее спиной стоит Лукас, архивист с потертым рюкзаком. Достает папку с пометкой *«Операция „Сухая земля“: списки»*. На улице воет сирена, но они уже не слышат.