Первый год (2018)

Люкас, рыжий парень с веснушками, каждое утро торопится на лекции в университетский корпус на улице Сен-Жак. В рюкзаке у него завалялась пачка сигарет «Гитан», которую он прячет от соседки Мари — она вяжет синий шарф в общем холле общежития и ворчит: «Опять куришь? Пахнешь, как пепельница». По четвергам они с Антуаном, долговязым математиком в очках, заказывают в кафе «Ле Труа» два эспрессо и делят круассан. Антуан тычет пальцем в конспекты: «Ты слышал, что Декарта цитировал Лефевр на семинаре? Полная чушь — тот даже дифференциалы не осилил». Люкас молчит, разглядывая трещину на своей кружке — подарок бывшей, которую бросил год назад.

В ноябре Мари пропускает пары — мать звонит из Лиона и кричит в трубку: «Брось эту философию, устраивайся в пекарню». Люкас находит её в прачечной, где она сушит промокшие ботинки на батарее. «Дай я помогу с эссе про Камю», — предлагает он, но она отворачивается: «Тебе всё равно не понять». Антуан взрывается во время группового проекта — кидает учебник по квантовой механике в стену: «Вы даже базовых формул не знаете!» Вечером они пьют дешёвое вино в баре «Лунатик», а Мари вдруг признаётся, глядя на окурки в пепельнице: «Иногда кажется, что я просто играю взрослую — как в детстве, в мамины туфли».