Пекарь и красавица (1 сезон)

Иван, бородатый пекарь с flour на фартуке, каждое утро открывал лавку на окраине Суздаля. Глиняная печь, треснувшая от времени, гудела, пока он совал внутрь караваи. «С пылу, Татьяна Петровна?» — кивал он старушке, которая брала ржаной хлеб, приговаривая: «У тебя, Ваня, как у покойного отца — душисто получается». Однажды дверь распахнулась резко: ворвалась девушка в белом пальто, стуча каблуками по половицам. «У вас… э-э, кофе есть?» — спросила Алина, московский акцент резанул слух. Иван протянул ей круассан с брусникой: «Самодельный. Горького не держим, только чайник на печке». Она смяла бумажную салфетку, оставив след помады на краю.

Через три дня «Ладу» Алины занесло в сугроб у Никольского пруда. Пока чинили машину, она торчала в пекарне, училась лепить пряничные звёзды. «В Москве даже печь негде, — смеялась она, вытирая руки об джинсы. — У меня в духовке ботинки хранятся». Иван водил её на ферму за парным молоком; она читала ему вслух репортажи с модных показов, путая Burberry с баррикадой. Вечером, когда гасла неоновая вывеска «Продукты», Алина призналась: «Мне завтра уезжать». Он молча положил в её сумку свёрток с маковым рулетом. На перроне она вдруг развернулась: «Слушай, а если я вернусь… печь научусь?» В кармане у него зазвонил телефон — редактор Алины орал про срочный материал.