Однажды в Стамбуле (1 сезон)

Эмир, антиквар с потёртыми костяшками пальцев, разбирал коробку османских монет, купленных у разносчика с площади Беязит. За стеной лавки грохотали тележки с гранатовым соком, а он вытирал лоб газетой *Hürriyet*, пока не наткнулся на обрывок карты, приклеенный к дну ящика. «Bu ne lan?» — пробормотал он, разглядывая арабскую вязь возле отметки «Цистерна Феодосия». В это время Лейла, журналистка из дешёвого хостела в Кадыкёе, допрашивала слепого продавца симитов у Галатского моста: «Али-эфенди говорил, что видел вас в тот вечер. Где ваш киоск с пахлавой 18-го числа?». Торговец молча щупал чётки, пока мальчишка-рассыльный не сунул Лейле в руку конверт с обугленным углом — внутри лежала фотография Эмира.

Они столкнулись в подземном резервуаре у мечети Шехзаде: Эмир вёл пальцем по сырому камню, сравнивая с картой, Лейла споткнулась о ржавую цепь, прикованную к полу. «Вытащите меня, а не будете тыкать телефоном в лицо», — выругался он, когда она снимала его на камеру. В нише за разбитым кувшином нашли железный ящик с письмами на ладино и потёртый медальон с сургучной печатью — Эмир узнал символ закрытого аукциона в Бейоглу. На обратном пути через переулок Балат их обогнал мотоцикл без номеров: водитель в зелёной куртке бросил окурок в лужу, а Лейла заметила тот же медальон на его брелке. «Береги спину, koleksiyoncu», — крикнул он, исчезая за поворотом к пристани Кабаташ, пока Эмир прятал находку в прокуренную барсетку с отслоившейся кожей.