Мой отец (2023)

Юсеф, 16 лет, каждое утро смотрит, как отец Халид чистит усы перед треснувшим зеркалом в их квартире на окраине Эр-Рияда. «Опять двойка по математике?» — бросает Халид, разворачивая лепешку с заваренным слишком крепким каркаде. Юсеф молчит, ковыряя вилкой остатки фасолевого рагу на тарелке. После школы он пробирается в район Аль-Балад, где рисует на стене заброшенного склада граффити — орла с разбитыми цепями на лапах. Там его находит Аиша в потрепанной желтой абайе: «Твой отец — тот самый Халид Аль-Муттава? Слушай, у нас репетиция завтра у мечети Аль-Раджхи. Придешь — поможешь с декорациями».

Халид узнает о «художествах» сына, когда находит в рюкзаке банку краски с наклейкой магазина на улице Тувайк. «Ты хочешь, чтобы соседи шептались, будто мой сын — уличный попрошайка?» — рычит он, швыряя банку в мусорное ведро. Юсеф сбегает на автобусе в Абу-Даби к дяде Фаизу, который чинит старые «лендкрузеры» в мастерской с выцветшей вывеской «Гараж Аль-Нахайян». Там, среди запаха бензина и звуков радио с гонками на верблюдах, Аиша ставит спектакль про бедуина, который ищет воду в городе. «Ты все еще боишься, что он тебя не поймет?» — спрашивает она, поправляя маску джинна из папье-маше. Халид приезжает ночью, застает сына за росписью задника сцены — пальмы, прорастающие сквозь бетон. Молча садится на ящик из-под двигателя, вытирая ладонью песок с лица.