Рождественский ковбой (2024)

Тревис, 34 года, в рваной ковбойской шляпе, чинит забор на ранчо под Остином. Его сестра Карла, 28, в зеленом пуховике, тащит ведро с гвоздями: «Опять ветер сорвал доски? Хватит латать — продадим к черту». Он молча поправляет перчатки с оторванными пальцами. По вечерам они пьют кофе из жестяных кружек, слушая старый радио-приемник — передачи о снежных бурях в Нью-Мексико. В городском баре «Лось» бармен Лу, бывший родео-клоун, растирает бокал тряпкой: «Твоя тётя опять звонила. Говорит, у нее в гараже твой мотоцикл ржавеет». Тревис щурится: «Скажи, что я умер».

На заправке у шоссе 287 Карла находит в грузовике конверт с фотографиями — их покойный отец в мексиканской церкви, рядом незнакомая женщина с родинкой на щеке. Они спорят на стоянке, пока дождь не заливает лобовое стекло. «Это Санта-Фе, — тычет она в снимок. — Видишь вывеску? Там же его друг-сварщик жил». Тревис грызет ноготь: «Он десять лет молчал. Зачем влезать?» Ночью Карла уезжает на его мотоцикле, оставив записку на холодильнике: «Вернусь к 24-му». Лу звонит Тревису: «Слышал, у Джеронимо пропало три коровы. Похоже на ту шайку с грузовиками-рефрижераторами». Тревис достает из-под кровати револьвер, пахнущий смазкой и пылью.