Странствия Ивана (2018)

Иван проснулся от запаха дегтя — отец с утра чинил колесо телеги. Мать, Агафья, поставила на стол чугунок со щами, протерла ладонью крошки от ржаного каравая. «В лес за хворостом сходи, да к вечеру вернись», — бросил отец, не глядя. Вместо дров Иван завернул в холстину медный нательный крест, подсунул под половик ключ от амбара. У оврага за околицей встретил нищего Степана, тот жевал репу и бормотал: «Береги глаза от воронья, парень, они чуют, кто душой болен».

У переправы через Свиягу кузнец Гаврила, с рукавами, закатанными до локтей, чинил цепь парома. «Передай в Красной Слободе — кум Тихон ножны новые ждет», — сунул Ивану кожаный сверток, пахнущий овечьим жиром. В сосновом бору за селом Житное девка Ульяна, с облупленным ведром клюквы, крикнула: «Скажешь Марье — пусть квас ставит, ягоды дозрели!» В монастыре у Покрова пьяный сторож Арефий заставил чистить сапоги, бормоча про «воров, что свечи с икон тырят». Иван спрятал за икону Николая Угодника три медяка — плату за ночлег в сеннике.