Не умирай: Человек, который хочет жить вечно (2025)

В подвале хрущёвки на Ленинградской, 15, Виктор Кравец, биохимик с обожжёнными кислотой пальцами, колдовал над самодельным спектрометром. В углу валялись пробирки с мутной жидкостью — образцы его собственной крови, смешанные с экстрактом тихоокеанских медуз. На холодильнике, залепленном стикерами «Не трогать!», лежал чёрствый бутерброд с колбасой «Докторская». «Третий день без сна, а нейроны всё ещё не стабилизируются», — бормотал он, втирая в виски дешёвый бальзам «Звёздочка», когда заскрипела дверь. Вошла соседка Алла, медсестра из пятой поликлиники, с пакетом молока: «Витя, ты опять свет на лестнице не выключил. И лицо серое, как у покойника».

Через неделю, на заброшенной станции метро «Горьковская», где Виктор устроил тайную лабораторию, его дрожащие руки вскрыли конверт с анализами. Гемоглобин — 230, лейкоциты — почти нулевые. «Добился аутофагии, а теперь организм сам себя жрёт», — хрипел он, разбивая пробирку об ржавую раковину. В полумраке, под вой крыс, ему позвонил бывший коллега Сергей: «Брось эту хрень! Вчера твоя мышь-долгожитель сдобла, сгнила за два часа». Виктор, глядя на синий экран микроскопа, где кишели клетки с аномальными мембранами, прошептал: «Они же работали...» За окном, в луже у облупленного киоска «Союзпечати», отражались мигалки — скорая Аллы ехала за телом.