Саранча (2024)

Ли Вэй в своем тайбэйском офисе первым заметил аномалию — стайки муравьев, целенаправленно атакующие серверные стойки компании-производителя удобрений. Его старый планшет, заляпанный следами пальмового масла с уличной закуски, показывал нестыковки в данных с полей. Ему позвонил Халид из Катара, голос срывался от помех: «Вэй, это не муравьи. Смотри на паттерны… похоже на роение. У нас в пустыне под Дохой такое же началось». Ли Вэй тут же отправил запрос своему старому контакту, Маркусу, который копался в архивах чикагского порта, отслеживая контейнеры с зерном. Маркус, протирая пот со лба рукавом фланелевой рубахи, пробурчал в трубку: «Черт. Один и тот же отправитель фигурирует в четырех инцидентах. Я вышлю тебе накладные».

Их свела вместе Софи, агент по биологической безопасности, встретив всех троих в Париже, в душном кафе за вокзалом Сен-Лазар. Она разложила перед ними распечатанные спутниковые снимки: «Смотрите. Тайвань, Катар, США. Теперь — Франция. Лаборатория в Лионе была взломана не ради денег — скопировали исследования феромонов». Халид молча положил на стол флешку с записями перехваченных переговоров, где мелькало слово «Цикада». Маркус, хмурясь, сравнил их с данными по чикагским складам. Ли Вэй на своей клавиатуре, засыпанной крошками, собрал мозаику: насекомых использовали как живой транспорт, чтобы заразить генномодифицированными спорами ключевые сельхозузлы на трех континентах. Они молча переглянулись, понимая, что это только первая стадия роя.