Растворение (2024)

Эрих, лаборант на складе «ФармаГен», первым обнаружил нестыковку: цифры в журнале учёта не сходились с фактическим остатком экспериментального препарата «К-7». Он сообщил начальству, но через два дня его нашли в служебном душе с перерезанными венами. Инспектор Ленца, прибыв на место, осмотрела битую плитку на полу и три пустые чашки из-под кофе в комнате охраны. «Это не самоубийство, это работа на совесть», — сказала она своему напарнику, показывая на следы грубого вскрытия холодильника с образцами. Пропажа была в промышленных масштабах — целых два килограмма порошка, который в теории мог растворить до состояния геля несколько десятков тонн органики.

Анна, вдова Эриха, случайно нашла в подкладке его старой куртки USB-накопитель. На нём были файлы с данными о сбросах химикатов в верхнее течение Дуная и записи разговоров с кем-то по инициалам «М.Г.». Она отнесла флешку своему брату, химику-экологу. Тот, проведя ГХ-МС анализ пробы воды из-под своего же крана, пробормотал: «Вот чёрт, здесь же есть следы метаболитов «К-7». Это уже в питьевой системе». Вечером Анне позвонил незнакомец: «Выбросьте эти детские игрушки, миссис Хофман. Ваш муж не послушался, и теперь он мокрый и холодный». Она замерла, глядя на запотевшее окно кухни, за которым тускло горел фонарь. Теперь она понимала — растворение касалось не только вещества, но и людей, и правды.