Полицейские Дели ведут расследование жестокого группового изнасилования, которое потрясло всю страну и вызвало волну возмущения. Во главе расследования стоит опытный детектив Рахул Верма, который сталкивается с давлением общественности и властей, требующих быстрых результатов. На месте преступления обнаружены улики, которые дают лишь смутное представление о произошедшем, и каждый день без арестов накаляет обстановку. В процессе расследования Рахул и его команда начинают связываться с различными
Из-за ошибочной доставки обеда не тому человеку, у молодой домохозяйки неожиданно завязывается переписка с незнакомцем через записки, которые они начинают оставлять в коробке для ланча. Первоначально обмен сообщениями кажется случайным и безобидным, но с каждым днем он приобретает все более личный характер. Они начинают делиться своими мыслями, переживаниями и секретами, которые не могли бы доверить даже самым близким людям. Эти записки становятся для них неким спасательным кругом в
Артур Блэкуэлл, вице-король в мундире с потёртыми пуговицами, диктует секретарю приказ о повышении налога на соль. Его кабинет в Дели пропах нафталином и лавандовым маслом — жена пыталась перебить запах плесени. На улице Чандни-Човк Амита Шарма, спрятав пачку листовок под синим сари, шепчет рыночному торговцу: «Скажи им: собрание у Джамны в три часа. Британцы не должны увидеть». Её младший брат Раджив, чиня велосипед у лавки со специями, перебрасывает свёрток с порохом через забор казарм —
Мира Шарма, студентка-архитектор из Мумбаи, переезжает в полуразрушенную квартиру в районе Дадар после смерти бабушки. В первую же ночь она будит соседа, Рави Патила, криком — за окном мелькает фигура в мокром сари, оставляя лужи соленой воды на паркете. «Ты тоже видел? Это не бродяга, — говорит она, показывая на царапины на подоконнике, — здесь кто-то *живет*». Рави, механик с местной австоянки, приносит ей чай в жестяной кружке: «В старом доме на Лоха-стрит такое же было... Пока не сгорел».
Радж, младший аналитик в мумбайской IT-компании, каждое утро пробирается через толкотню рынка Кроуфорд, покупая чапати у разносчика Али. «Опять в старой рубашке?» — бросает брат Арджун, развалившись на диване в их однокомнатной квартире. Звонок от отца Девендры из деревни под Джодхпуром прерывает спор: «Либо возвращаешься помогать с фермой, либо твоего имени нет в завещании». Радж молча кладет трубку, вытирая пот со лба — кондиционер сломался неделю назад. На столе остывает тарелка дала,
Ранним утром Викрам Мэлхотра втиснул последнюю коробку с книгами в лифт старой высотки на окраине Мумбаи. Его жена Мира, поправляя заколку в волосах, разбила горшок с геранью о мраморный пол пустой гостиной. «Опять эти провода торчат», — буркнула она, указывая на оголённую проводку под потолком. Их пятилетняя дочь Аюшми, рисуя мелом на пыльном полу, вдруг замерла: «Мама, дядя в чёрном шляпе просит не включать свет в спальне». Вечером Мира нашла царапины на дверце холодильника — три параллельные
Раджив, худой браконьер с шрамом над бровью, прячет старый капкан под рваным дождевиком, пока его младший брат Амит караулит у тропы. Они в мангровых зарослях под Колламом — здесь уже неделю пахнет гниющими водорослями и соляркой. *"Пятнадцать тысяч за шкуру, не меньше",* — бормочет Раджив, вытирая пот со лба тряпкой, пахнущей рыбой. В тот же вечер в заброшенной чайной лавке он сталкивается с Эмили — американкой в походных штанах, которая разворачивает карту с метками GPS. *"Ваши
В индустриальном районе Бхопала механик Арвинд Шарма, 42 года, замечает желтоватый налет на вентиле цистерны с метилизоцианатом. Его предупреждение начальнику смены Раджану Инаятулле игнорируют: «Ремонт отложен до проверки из Дели — бюджет режет». Дома Арвинд спорит с женой Прией, которая настаивает переехать от завода: «Мине всего шесть, она кашляет каждую ночь», — говорит она, поправляя ситцевый шарф на спящей дочери. За окном гудят поезда, разнося запах карри из дешевой забегаловки у
Амит, 27 лет, сортирует чеки в душном колл-центре на окраине Мумбаи. Каждое утро он покупает чай у уличного продавца, который вечно путает сдачу. София, 34 года, в смятой рубашке и с диктофоном в рюкзаке, прилетает из Лондона расследовать коррупцию в строительном секторе. В первый же день её заливает водой из сломанного крана в отеле «Рояль Палм», а вечером она чуть не попадает под рикшу, сворачивая в переулок за дешёвыми браслетами. Амит, спешащий на смену, хватает её за локоть: «Вы всегда так
Раджа, механик из переулков Мумбаи, коптился над двигателем «Амбассадора», когда Санжу, его подмастерье, ткнул пальцем в треснувший патрубок: «Бхай, клиент кричал, что масло течёт, как из крана». В разобранном багажнике, под промасленной тряпкой, Раджа нашёл конверт с цифрами — счетами из мэрии, помеченными печатью «Сингхания». Вечером, за чаем с имбирём, к нему подошла женщина в синем сари, с царапиной на щеке: «Эти бумаги… ты знаешь, что за ними убили моего брата?» Аарти, как назвалась
Лина, 28 лет, реставратор в берлинском фотоателье на Oranienstraße, разбирает коробки с архивами. Среди потёртых альбомов находит снимок индийской свадьбы 1960-х, подписанный «Аша и Викрам, Джайпур». В тот же день к ней заходит Радж, студент из Мумбаи, потерявший чемодан с документами. «Вот же чёрт! Паспорт был в синем конверте… Вы не видели?» — бормочет он, перебирая стопки фотобумаги. Лина замечает, что на всех найденных снимках — одни и те же трещины в углу, словно плёнку царапали ножом.
В Мумбаи, в тесной квартире с облупившейся краской на стенах, 23-летний Раджеш Шарма каждое утро в 6:30 включает ноутбук с треснувшим экраном. Он сканирует котировки акций текстильных компаний, попивая чай из жестяной кружки. В соседней комнате его сестра, Аарти, в спешке собирает ланч-боксы на работу — она официантка в кафе «Chai Tapri», где трейдеры обсуждают сделки за стаканами масалы. «Если «Шах Текстиль» упадет ниже 120 рупий, покупай всё, — бормочет Раджеш, записывая цифры в потрёпанный
В переулках старого Мумбаи, где запах жареных самос смешивается с выхлопами рикш, Арджун подрабатывает в кафе «Махараджа». Он запоминает Прию по заказу: «Чай с имбирем, два куска сахара», — говорит она каждое утро, поправляя сари, выцветшее на плечах от солнца. Через месяц он узнает, что ее старший брат Викас, торговец специями с рынка Кроуфорд, запрещает ей встречаться с «нищебродом в заляпанном фартуке». Прия прячет записки в щель между столиком и стеной: «Встретимся у храма Мумба-Деви в
Ох, представляешь, жила-была принцесса Гитанджали — настоящая королевская кровь из Раджастана, да такая гордая, что глаза слепило. И вот на её пути встретился этот Санджив, ну знаешь, типа большая шишка в Конгрессе. Думал, наверное, что все перед ним шапки снимают, а она его при всех как щелбаном по носу отбрила! Ну и обиделся же мужик — видимо, самолюбие у него как у павлина, раз решил так мстить. Тут в дело вступает полковник Рудра — этакий камень за пазухой. Приказал золото Гитанджали
Помнишь тот роковой день 26 ноября 2008-го? Мумбаи тогда буквально вздрогнул от взрывов — террористы устроили настоящий ад. Эти твари из «Лашкаре-Тайбы» (вообще-то их название переводится как «Армия Бога», ирония-то какая!) убили почти двести человек, раненых — море. Страшные цифры, да? А потом началось самое интересное: наши парни, индийские спецназовцы, по-тихому просочились в Пакистан. Представляешь? Рисковали всем, чтобы прижать главарей этой банды к стенке. Мне кажется, что-то подобное в
Знаешь, есть такая история — сидит себе настоятель монастыря где-то в горах Химачала, медитирует, а потом бац! — видит во сне мальчишку из Дели, который, оказывается, чуть ли не новый мессия. Ну как тут не поверить? Вот только кому поручить такую авантюру? Конечно же Кае, его дочери. А она, между прочим, всю жизнь провела под каблуком у отца-фанатика, который твердит, что счастье — это отказ от всего человеческого. Представляешь? Девчонке шестнадцать, сердце бьется как птица в клетке, а ей