В Лиссабоне, на улице Аугушта, Инес Мендес стояла в очереди за хлебом, прижимая к груди сумку с консервами. Её дочь София, семи лет, теребила подол её платья: «Мама, а папа вернётся до темноты?» Инес провела пальцем по трещине на экране телефона — последнее сообщение от мужа, Раула, пришло три дня назад: «Держитесь. Перекрыли движение по мосту 25 Апреля». В соседнем квартале взорвался газопровод; стекла в аптеке «Белен» выбило, но фармацевт Карлуш, не обращая внимания, продолжал раздавать бинты
Представьте крохотную квартирку, где даже стены, кажется, пропитаны сыростью. Тут и ютится Жебо — бухгалтер с вечно усталыми глазами, его жена Доротея, да невестка София. Живут — хоть плачь: суп из объедков, треснувшие стулья, а по ночам скрипят половицы, будто сама нищета бродит по углам. Но знаете, что удивительно? Они всё ещё шепчутся о «когда-нибудь», представляя, как сквозь эту плесень пробьётся луч света. А ещё есть Жоао… Ну, тот самый сын, который вместо работы в конторе отца выбрал
Вот представь: полицейский Аугустин Рехас уже двенадцать лет, понимаешь, *двенадцать*, как вязнет в этом бесконечном квесте — поймать того неуловимого Эзекила, лидера марксистской подпольной шайки. Представляешь, сколько кофе выпито за ночные дежурства, сколько папок перерыто? А он всё там, в этом замкнутом круге: улики ведут в никуда, свидетели молчат. Иногда кажется, он уже и сам не верит, что найдет, но что-то внутри не дает бросить — упрямство, а может, привычка. И тут бац! Встречает