Тамер и его друзья живут в своем палестинском городке, ведя жизнь обычных старшеклассников с их повседневными заботами и радостями. Однако все меняется с появлением Майсы, очаровательной новой ученицы, которая привлекает внимание всех ребят. Тамер, стремясь завоевать её симпатию, решается на отчаянный шаг. Он соглашается принять участие в тайной церемонии поднятия палестинского флага накануне Дня независимости Израиля – даты, которая для палестинцев является днем скорби. Этот поступок не только
Александрийский церемониальный полицейский оркестр, состоящий из восьми преданных своему делу музыкантов, прибывает в Израиль с важной миссией — выступить на открытии нового Арабского культурного центра. Однако по прибытии их никто не встречает, и они решают самостоятельно добраться до нужного города. Оказавшись посреди пустыни, они находят себя в небольшом и на первый взгляд недружелюбном городке. Вопреки ожиданиям, местные жители, несмотря на первоначальную сдержанность, постепенно
Амина, дочь марокканского торговца тканями, находит в сундуке деда потёртый синий кафтан с выцветшей вышивкой. "Почему ты никогда не говорил о нём?" — тычет пальцем в дырку на рукаве, пока дед Хасан чинит медный чайник. Он молчит, вытирая пыль с фотографии 1947 года: на ней французский солдат стоит у ворот Феса, в том же кафтане. На следующий день в лавку врывается Лука, бельгийский дилер антиквариата: "Мой клиент из Дании готов заплатить 20 тысяч евро. Вы даже не представляете,
Лиам, младший техник хакерской группы, копался в проводах под столом на заброшенном складе в районе Бронкса. Рядом валялись пустые банки из-под энергетиков с надписью «TURBOCHARGE», а на стене висела карта Нью-Мексико с отметками красным маркером. Его старший брат Эмилио пропал три недели назад, оставив только записку: *«Не доверяй зелёным грузовикам»*. Лиам взломал камеры у мексиканской закусочной «El Paso» — последнее место, где Эмилио видели живым. На записи брат спорил с кем-то в чёрной
Амира аль-Саид, 17 лет, каждое утро просыпается в тесной квартире в Гизе под гул трамвая за окном. Ее отец, Фарук, чинит старые радиоприемники в лавке на улице Муиз, а младший брат Юсеф тайком рисует граффити с фараонами на стенах заброшенной мечети. В школе учительница географии, госпожа Надин, упрекает Амиру за опоздание: *«Опять помогала отцу таскать транзисторы?»* — на что та бросает в ответ: *«А вы когда-нибудь пробовали нести коробку с «Сони» через весь рынок?»*. По вечерам девушка
Алида, в потёртой кофте с пятном от кофе, копается в картоне с посудой. Её муж Надим, затянувшись сигаретой на балконе бейрутской квартиры, спорит по телефону с кем-то о продаже старого «Пежо»: *«Ты хочешь, чтоб я отдал его за триста? Он ещё проедет до Марселя…»* Дочь Рема, 14 лет, рисует на стене чёрным маркером — силуэты гор, которых никогда не видела. Чемодан под кроватью полон старых фотографий: дед в военной форме, мать Алиды у разбитого фонтана в Триполи. Переезд в Испанию сорвался дважды
Представь: обычная девчонка, закрутившаяся в водовороте четырёх стран — от туманных улочек Лондона до берлинских клубов, где музыка бьёт током. Она не просто туристка, а словно кусочек пазла, который никак не встаёт на место. То ночует на чужой парижской кухне, разглядывая облезлые обои, то пытается объяснить нью-йоркскому бариста, что «кофе с молоком» — это не каприз, а спасательный круг. Всё бы ничего, да только за ней тянется шлейф странных совпадений: те же сны на разных языках, те же лица
Знаешь, иногда фильмы цепляют не спецэффектами, а тем, как в них переплетается обычная жизнь с чем-то большим. Вот смотришь историю про отца и сына, которые едут куда-то через полстраны — и вроде бы ничего эпического: разговоры в машине, неловкие паузы, смешные моменты. Но за кадром-то свадьба готовится, невеста нервничает, родня суетится, а на улицах уже витает этот предрождественский дух — гирлянды мигают, в кафе глинтвейном пахнет. И как-то незаметно эти две линии начинают давить на героев,