Советский моряк-военврач Карцов оказывается на секретной немецкой базе подводников, где сталкивается с жестоким руководителем Артуром Абстом. Абст превращает экипаж в группу безвольных смертников-торпедистов, лишая их человеческого достоинства и воли к сопротивлению. Карцов, видя бесчеловечность происходящего, решает действовать и вступает в единоборство с Абстом. В этой схватке Карцов проявляет не только физическую силу, но и моральное превосходство, стремясь сохранить человечность среди
Сергей и Таня жили в пятиэтажке на окраине, где в подъезде пахло жареными пирожками и масляной краской. По утрам они толкались в троллейбусе №14 — Сергей дергал Таню за рукав: *«Бежим, а то опоздаем на практику!»* На заводе «Красный металлист» их бригада вечно путала детали для тракторов. Толя, парень с взъерошенным чубом, однажды принес в цех гармонь, из-за чего мастер Григорьев рявкнул: *«Концерт устраивать — зарплату отработать!»* Вечерами компания собиралась во дворе у кирпичного сарая —
Николай Семёнов, инженер-конструктор из Новосибирска, три месяца проталкивает проект автоматического станка для завода ЖБИ. В кабинете начальника цеха Петра Игнатьевича он мнёт кепку, пока тот листает документы: «Смету сократили, Коля. Не до экспериментов — квартальный план сорвём». Николай возвращается в общежитие, где сосед-сварщик Гена жарит картошку на электроплитке. «Опять вороха бумаг натащил? — хрипит тот, закуривая «Беломор». — Брось умничать, выпей лучше». Но Семёнов рисует схемы на
Лена, в коричневом пальто с оторванной пуговицей, спешит на смену на ленинградский завод «Красный Октябрь». В кармане — засаленная тетрадка со стихами, которые она пишет в обеденные перерывы. Николай, ее сосед по общежитию, в дырявом свитере, чинит радиоприемник в углу комнаты, бормоча: «Если экзамены завалю, отец шлангом прибьет…» Вечерами они крадут сахар в столовой, спорят о Бродском под треск патефона, пока комсорг Вадим не ломится в дверь: «Опять баррикады из табуреток строите? Идите