Совершив самоубийство во время государственного переворота, безжалостная императрица Цзян Сюэнин неожиданно получает возможность вернуться назад во времени — к моменту за несколько лет до её вступления во дворец Куньнин. Оказавшись в прошлом, она наделена новой ясностью, знаниями и мудростью, которые позволяют ей переосмыслить свои действия и начать исправлять ошибки. Цзян Сюэнин решает изменить свою судьбу и судьбы окружающих её людей. Она начинает с титулованного воина Янь Линя, который был
Богиня племени По Синь и её народ были разбиты Повелителем Демонов Дун Фан Цин Цаном. Спустя десять тысяч лет она переродилась как низшая бессмертная из Небесного Племени, известная как Сяо Лань Хуа или Маленькая Орхидея. Вопреки своей воле, Лань Хуа случайно воскресила своего заклятого врага, Дун Фан Цин Цана, который был заперт в Башне Хао Тянь. Для того чтобы вернуть себе свободу, Дун Фан Цин Цан намеревается пожертвовать бессмертной душой Сяо Лань Хуа, что позволит ему снять проклятие,
Небесная фея, по неосторожности, выпускает из заточения существо, известное как Владыка Луны. Этот демонический властелин, годами томившийся в тюрьме, теперь жаждет мести за свои тридцатитысячные годы заключения. Однако, столкнувшись с феей, он обнаруживает, что её душа сияет такой чистотой и невинностью, что это непреодолимо влияет на него. Вопреки всем запретам и законам, его сердце, наполненное тьмой, начинает пылать любовью. Эта неслыханная привязанность ставит под угрозу саму структуру
Ли Жун и Пэй Вэньсюань заключили брак не по любви, а ради политического союза. Их жизни изначально переплетались холодными расчетами, а не чувствами. Годы совместной жизни превратили их из равнодушных супругов в непримиримых врагов при императорском дворе. Ли Жун пала от руки предателей, но перед смертью обвинила мужа в своей гибели. Эти слова стоили Пэй Вэньсюаню жизни — его казнили как предателя. Их трагическая история оборвалась в огне ненависти и предательства. Но судьба дарит им второй
В горной деревушке провинции Сычуань рыжеволосая Сяо Ли, полулиса-получеловек, ворчит на крестьян, забывающих класть рис в алтарь предков. Её хвост, спрятанный под выцветшим хлопковым платьем, дёргается, когда старый рыбак Чжан приносит ей корзину с карпами: «Луна снова краснеет к полночи. Опять дети в лихорадке бредят». Сяо Ли, разминая в пальцах сушёный корень женьшеня, бормочет: «Не в луне дело, а в том, кто под мостами реки Циншуй шепчется». Она мастерит обереги из бамбука, закапывая их под
Ли Лань, 17 лет, в синей школьной форме с потёртыми локтями, каждое утро пробиралась через рынок «Золотой карп» к консерватории. Там, за третьей дверью с отслоившейся краской, её ждало пианино «Steinway» 1962 года — подарок деда. Однажды на углу у лавки с жареными баоцзы она услышала дробь: Сяо Мин, парень в кепке с выгоревшим логотипом баскетбольной команды, выбивал ритм на перевёрнутых пластиковых вёдрах. «Эй, принцесса в замке! — крикнул он, заметив её замершую тень. — Бетховен тоже начинал
Сяо Мин, застрявший в пробке на мопеде под дождем, получает смс от неизвестного номера: *«Твой отец хранил сундук под полом в мастерской. Приезжай, пока дом не снесли»*. Он сворачивает в переулок, заваленный коробками с лапшой быстрого приготовления, и натыкается на фотографию в старом альбоме — отец в фартуке с пятнами краски стоит рядом с женщиной в выцветшем синем халате. «Кто это?» — спрашивает он у соседки, развешивающей белье. «Ли Цин… Она уехала в горную деревню лет двадцать назад.
Ли Вэй, рыжий тигр-оборотень с шрамом через левый глаз, копался в высохшем колодце у деревни Юньшань. Его когти скребли глиняные черепки — последний кувшин разбился утром, когда старуха Мэй уронила его, ругаясь на крик петуха. «До рассвета не найдешь Жемчужный родник — сгоним в долину духов», — бросила Сяо Лин, журавлиха в поношенной куртке фермера, поправляя корзину с увядшими ростками риса. Они шли вдоль трещин в земле, пахнущих гнилыми водорослями, пока Ли Вэй не наступил на старую
Ли Минь, официантка из кафе на углу улицы Чаншу, каждое утро протирала столик у окна тряпкой с запахом старого кофе. Сяо Юй, парень в выцветшей куртке, сидел на скамейке в парке Синьтяньди, царапая углём портрет старухи, кормившей голубей. Их столкновение случилось из-за подноса с латте: Ли Минь, споткнувшись о корень платана, облила Сяо Юя коричневым пятном на рукаве. «Ты вообще смотришь под ноги?» — буркнул он, отряхивая скетчбук. «Извините… Бесплатный кофе?» — она протянула салфетку с
Хуа Цянь, прачка с обострённым нюхом, разгадывала запахи как ребусы — след йода на рубашке клиента, привкус жасмина на шарфе танцовщицы. В подсобке прачечной «Чистый лист» она наткнулась на окровавленный платок, принадлежавший Цзинь Мин, дочери муниципального чиновника. «Ты чувствуешь миндаль в этой крови?» — Цзинь прижала платок к ране на плече, глядя, как Хуа сортирует бельё. Их сделка оформилась между стуком швейной машинки и гулом улиц Шанхая: прачка ищет улики через запахи, а аристократка