По местному оздоровительному клубу слоняется Мелвин Джанко, слабак и неудачник, ставший объектом издевательств Слага и Бозо. Их насмешки доходят до предела, и они выбрасывают его в окно. Мелвин падает в лохань с токсичными отходами. Однако, вместо смерти, он не только выживает, но и мутирует. Мелвин возрождается к новой жизни в виде гигантского мутанта по кличке Токсичный Мститель. Получив силу и уверенность, он находит новый смысл жизни — искоренять зло в родном штате. Теперь, обладая
Кириэ Гошь, старшеклассница с рыжими прядями, постоянно замечает странности в своем городе Куродзу-чо. В прачечной она обнаруживает рубашку отца, скрученную в тугую спираль, нити вшиты в ткань, будто кто-то вручную вышивал узор часами. Шуичи Сато, ее парень, чинит велосипед у гаража, когда замечает, что спицы колеса сами собой изгибаются в концентрические круги. «Опять это…» — бормочет он, швыряя гаечный ключ в лужу. К вечеру соседка, миссис Танака, начинает ползать по аллее, прижимая ухо к
В центре — Лиза Морган, 34 года, драматург с хронической бессонницей, и Карен Райт, хореограф в растянутом свитере от брата. Они снимают подвал в Бруклине под студию, где пишут мюзикл о забытой джазовой певице 1920-х. На столе — три пустые чашки от эспрессо, гитара с обрывком струны и счет за аренду с пометкой *«Последнее предупреждение»*. Лиза тычет пальцем в экран ноутбука: *«Бюджет трещит по швам, а Том из продюсерской вообще не берет трубку»*. Карен, жуя сэндвич с арахисовой пастой,
Джейк ковыряется в холодильнике кафе «Блинный рай», вытаскивает вчерашние буррито. Миа, закатав рукава фартука, пересчитывает мелочь из жестяной банки: «Тут 47 долларов. Хватит разве что на масло для гриля». Карлос тем временем гуглит на разбитом айфоне, как перепродать списанные стулья из школьной столовой. Директор Харпер уже грозилась выставить их вещи на улицу, если они не освободят подсобку к пятнице. В углу валяется связка ключей, которую Джейк стащил у уборщика Эрни — планируют ночью
Лена Прайс, кардиохирург с привычкой теребить серебряный кулон на шее во время обходов, сталкивается в коридоре госпиталя «Святой Лука» с Беверли Холт — старшей медсестрой, чьи руки всегда пахнут антисептиком и лавандовым кремом. «Твой протокол для Митчелла нарушил все стандарты, — шипит Беверли, перекрывая шум аппаратуры. — Думаешь, три года в Бостоне дают право игнорировать моих медсестёр?» Лена, не отрываясь от графика дежурств на планшете, бросает: «Спроси у Джексона, почему он одобрил мои