Атмосферный фильм «Дафни и Вельма» больше рассчитан на молодежную аудиторию, но он, безусловно, придется по вкусу и более старшим зрителям. Школа Ридж-Вэлли-Хай – это престижное научно-техническое учебное заведение, в котором учатся только самые перспективные и гениальные школьники. Здесь же изучает необходимые дисциплины и бойкая Велма, которая уже долгое время общается в социальной сети Интернета с оптимистичной и довольно яркой Дафной. В реальном мире эти девчонки еще не встречались ни разу,
Миа Холидэй, 22 года, влезает на стремянку, чтобы развесить гирлянды в семейном кафе «Evergreen» в Сноувилле. На столе — коробка с потрёпанными ёлочными игрушками 80-х: один ангел без крыла, шарик с надписью *"Лучшей дочери"*. В дверях появляется Джейк Марлоу, её сосед с детства, в армейской куртке и с рюкзаком, пахнущим бензином. «Ты ж горела в прошлом году, пытаясь свечи на полки клеить», — хрипло смеётся он, хватая её за пояс, чтобы не упала. Миа тычет в него веником: «Без
Детектив Джейк Харпер, в помятом плаще и с термосом дешевого кофе, приезжает в заледеневший парк Фроствуда. Под гирляндами, мигающими на сосне, лежит тело мэра — нож торчит из груди, на рукаве замерзшая кровь. Джейк звонит бывшей напарнице, Ларе Митчелл: «Ты всё еще ненавидишь снег? Придется вернуться». Лара, разбирая коробки в съемной квартире на окраине, находит старую карту города с пометками. «Это не случайность, Джейк. Он убит здесь, потому что знал, где мы спрятали те документы в ’09». В
Кейтлин Моррис копошится среди коробок в подсобке семейного магазина «Моррис & Ко» на Мейн-стрит в Эштон-Холлоу. На полу — рассыпанные болты от деревянных лошадок, на прилавке — список долгов от банка с красной печатью «СРОЧНО». Сестра Лора втискивает в дверной проём ящик с гирляндами: «Без 40 тысяч до конца декабря — выселят. Даже ёлки не спасут». Кейтлин протирает пыль с таблички «Основано в 1962» и замечает трещину на витрине, заклеенную скотчем. В углу мигает неоновая снежинка, подарок
Лейн, 27 лет, бармен в чикагском кафе *Bean & Wire*, находит в мусорном баке за углом треснутый смартфон с приложением «EchoGrid». В тот же вечер, пока коллега Карлос ворчит про вечно забитый слив для эспрессо, Лейн запускает программу — экран мигает синим, а на следующий день в новостях показывают аварию на вокзале, которую он видел во сне. «Ты бледный, как молоко из старого автомата», — щурится Карлос, вытирая питчер. Лейн проверяет историю телефона: 17 пропущенных от неизвестного номера,
Миа Ковальски, 17 лет, каждое утро перед школой протирает пыль с ржавых перекладин в подвале местной церкви, где тренируется. Её тренер, бывшая циркачка Элейн Риггс, 54 года, с шрамом на левой руке от порвавшегося троса, заставляет её отрабатывать сальто на старом мате с торчащими пружинами. *«Ты не умеешь падать, поэтому боишься летать»,* — бросает Элейн, куря у открытого окна, сквозь которое доносится звон колокола. После тренировок Миа развозит заказы из семейного кафе «Синий неон», где
Знаешь, иногда такие фильмы попадаются — вроде бы про любовь, а после просмотра сидишь и думаешь: "Ну и что тут вообще было?" Сюжет как будто собрали из обрывков чьих-то дневниковых записей, эмоции — словно пластиковые цветы: красиво, но холодно. Главные герои целуются под дождём, а ты в это время листаешь телефон, потому что сердце не ёкнуло ни разу. Может, я циник, но когда в кадре очередной "романтический" жест вроде букета за сто роз, хочется крикнуть: "Да вы вообще