Агни служит в элитных правительственных спецчастях и среди своих слывёт непобедимой. Её навыки и решительность делают её незаменимой в самых сложных операциях. Однажды ей поручают задание особой важности: выследить и уничтожить опасного международного преступника, замешанного в торговле оружием и людьми. Погружаясь в расследование, Агни сталкивается с миром тёмных сделок и безжалостных преступников. Её путь пролегает через опасные территории, где каждое неверное движение может стоить жизни.
Раджеш Патил, сорокалетний бухгалтер из переулков Дадара, каждую пятницу задерживался у ларька с *харибхатом*, разминая смятые рупии в кармане. Его жена Шоба находила пустые бутылки *Old Monk* под кроватью, прятала кошелек в банку с рисом. «*Ты же обещал бросить после того случая с авториксой*», — шипела она, вытирая жирные тарелки после ужина. Дочь Амрута игнорировала его на кухне, утыкаясь в телефон, пока Раджеш рылся в её школьном рюкзаке в поисках забытых монет. На фабрике *Shree Textiles*
В Варанаси, под шум гхатов и запах благовоний, Нихар Аманат копается в старых полицейских архивах. Его руки дрожат, когда он натыкается на фото убитой девушки с вырезанным на груди символом «ॐ» — такой же знак он видел в детстве на стене сгоревшего ашрама. «Эти убийства начались не вчера», — бормочет он, сгребая в рюкзак потрёпанные файлы. В Дели Джибу Акаш, его бывший наставник, разбирает на кухне груду папок с надписью «Дело закрыто», поправляя очки с заклеенной дужкой. «Ты уверен, что хочешь
Рави, студент-химик из Мумбаи, замечает, что его отец, обычно пунктуальный лаборант в муниципальной клинике, три дня не выходит на связь. В квартире на втором этаже дома в районе Дадар он находит папку с пометкой *Проект «Нилкантх»* и флакон мутной жидкости. «Ты вообще спал эти дни?» — спрашивает Амит, сосед по общежитию, указывая на синяки под глазами Рави. Вместе они едут на рынок Кроуфорд, где старьёвщик Гаффур, перебирая бронзовые шестерни, шепчет: «Твой батя спрашивал про старую аптеку
В городке Махаллапурам, на берегу мутной реки Гхат, Амита Шарма подслушивает разговор двух старух у лавки с чаем. «Раджеш, брат твой, ворует мешки с рисом со склада Малика», — шипит одна, разминая пальцами лепешку. Амита, не доев карри, бежит к дому — в комнате брата находит пустые мешки с меткой «Малик Трейд». Раджеш, вернувшись с ночной смены на фабрике, хватает сестру за рукав: «Это не мои, клянусь! Кто-то подбросил». На следующий день Прия, соседка-парикмахер, крася волосы клиентке,
Викрам, полицейский из ветхого участка в Джайпуре, носит потёртый кожаный жакет и постоянно жуёт *паан*. Его напарник, Сурадж, вечно проигрывает в карты местным торговцам специями, пока они дежурят у лавки с халвой. Однажды в переулке за рынком находят тело рикши с выжженным на груди символом — три переплетённых кольца. «Это не грабители, — бормочет Викрам, разглядывая следы гари на кирпичах. — Здесь пахло серой, как в дедовских сказках про *ракшасов*». Он вспоминает, как в детстве бабушка
Раджив тащил ржавый мотор от старого «Энфилда» в гараж на окраине Ченнаи, когда его сестра Аша крикнула из кухни: *«Деньги за рис закончились, а ты опять коптишь тут!»*. Он вытер руки об засаленную футболку с логотипом местной крикетной команды, бросил гаечный ключ в ящик с китайскими подделками. Их мастерская — бетонная коробка с треснувшими ставнями — стояла рядом с рынком специй, где воздух густел от куркумы и кардамона. По вечерам Раджив нелегально участвовал в уличных гонках на
Представь парня, который каждый день балансирует между двумя мирами. С одной стороны — он обычный семьянин из Мумбаи: утром давится в метро, вечером тусит с женой и детьми на пляже, ест самосу из уличной лавки и ворчит на цены на овощи. А с другой… Ну, скажем так, его «работа» не для слабонервных. В темноте он — тот, кого боятся даже местные бандиты. Но как объяснить жене, почему в два часа ночи у тебя в сумке пачка денег и царапины от пули на плече? Иногда кажется, что он вот-вот сорвётся —
Представь глухую индийскую деревушку, где пыль и безнадёга смешиваются с запахом чая на рассвете. Здесь живёт девочка-подросток, чьи руки уже в рубцах от кирпичей, которые она таскает с рассвета до заката. Всё из-за долга, который, как проклятие, перешёл от отца. Хозяин-самодур, Сурадж, смотрит на неё свысока — для него она всего лишь собственность. Но за её потухшим взглядом скрывается огонь. Иногда ловлю себя на мысли: как она не сломалась? Ведь каждый день — унижения, побои, а вокруг — стена
Знаешь, есть такие фильмы, которые как будто подглядывают за твоими собственными мыслями? Вот смотрю я эту историю — и прямо чувствую, будто кто-то вскрыл мой старый дневник. Герои там такие... живые, с их вечными "люблю — не люблю", попытками не утонуть в бытовухе и страхом оказаться ненужными. Особенно цепляет героиня — она же как мы все: смеётся над глупостями, а потом вдруг замолкает и смотрит в окно, будто ищет ответы в темноте. Помню, как сам сидел после просмотра, крутил в