Абдулкадир Гейлани и Эсреф, встретившиеся случайно во время своего путешествия, решают продолжить путь вместе до Багдада. Возвращаясь из долгого уединения, Абдулкадир Гейлани с ужасом наблюдает хаос, охвативший город. Ворота Багдада, когда-то символизировавшие величие и мир, теперь стали свидетелями беззакония и беспорядка. Абдулкадир не может оставаться в стороне. Вместе с Эсрефом он решает вступить в борьбу за восстановление справедливости и порядка. Их путь оказывается полон опасностей и
Лейла, 23 года, протирала пыль с горшков в цветочной лавке на углу улицы Истикляль, когда бабушка Эмине швырнула на прилавок пачку старых писем. «Найди красную розу в архивах османского банка», — прошипела она, указывая на пятно чернил в углу конверта 1947 года. Запах жареных каштанов с уличного лотка смешивался с ароматом гераней, а Лейла, поправляя платок на волосах, усмехнулась: «Ты хочешь, чтобы меня выгнали, как в прошлый раз с тюльпанами?» Балат, район с покосившимися домами цвета
Мурат, плотный мужчина в мятом пиджаке, прилетел в Гирне через неделю после того, как умер его дядя-киприот. В наследство достался полуразрушенный отель Palm Beach с пересохшим бассейном, где в 80-х останавливались британские туристы. В первый же день он спорил с местным маляром Али про цвет стен: «Yeşil değil, mavi olacak!» — тыкал пальцем в выцветшую штукатурку. В кафе на улице Ататюрка, где подавали фисташковый кофе с кусочками халвы, он встретил Элиф — девушку в очках с толстой оправой,
Представьте — тихий двор дома престарелых, утро, а под кустом орущий младенец в корзинке. Ну как тут пройти мимо? Дедушки с бабушками, сами еле передвигаясь, ковыляют на звук… И вот он, момент: в их размеренной жизни появляется этот малыш. Назвали Ягмуром — говорят, имя значит «дождь». Ирония в том, что с его появлением в их жизни точно начался ливень событий. А дальше — классическое «парень растёт, проблемы растут». Только вот проблемы эти не из учебников. То ли судьба издевается, то ли
Знакомьтесь, Мехмет Карахан — парень, который, кажется, всю жизнь пытается доказать отцу, что он не пустое место. Всё мечтал раскрутить их семейную косметичку, да так, чтобы папаша наконец кивнул одобрительно… А вот Йарен? Та вообще героиня из другой оперы. Тянет на себе двух сестрёнок, химию зубрит до ночи (учительницей мечтает стать!), а её отец — тот ещё экземпляр. Вечно бубнит про «семейную честь» и так дочек пилит, что они порой как мыши по углам шмыгают. И вот представьте: эти двое