Далеко не все городские легенды являются просто плодом чужого воображения. Иногда они рассказывают о реальных мистических существах, как это ярко и жутко демонстрирует та история, по которой и был создан фильм «Фея». Арнаб возвращался домой в Калькутту в оживленном и приподнятом настроении. Еще бы, ведь его долгожданная помолвка закончилась удачно, и теперь он несся на своем автомобиле по пустынной трассе, предвкушая счастливую и долгую жизнь с любимой избранницей. Но внезапно на дороге
Фатех, в прошлом опасный гангстер, пытается оставить свою криминальную жизнь позади. Когда ему предлагают охранять молодую женщину по имени Куши, он видит эту работу как шанс на redemption. Однако эта задача оказывается гораздо сложнее, чем он мог представить. Куши находится под постоянной угрозой, источник которой окутан тайной. Чтобы защитить её, Фатех вынужден не только использовать свои прежние навыки, но и противостоять призракам собственного прошлого. Каждый день сопровождается новыми
Авинаш, 17 лет, торчит на крыше своей хрущёвки в Чандигархе, пока мать внизу ругается с соседкой из-за протечки канализации. «Денег нет даже на сантехника, а ты в облаках витаешь!» — кричит она, хлопая дверью. Он крадёт у уличного торговца пачку *Parle-G*, прячась за грузовиком с надписью «Осторожно, стекло!», пока тот отворачивается, поправляя громоздкий тюк с тканью. По вечерам Авинаш рисует граффити на заброшенном заводе — синий слон с треснувшим бивнем, символ района, который скоро снесут
В Муссури, на заднем дворе дома с облупившейся синей краской, 12-летний Амит нашел ржавый свисток под кустом жасмина. «Не свисти после заката», — предупредила бабушка, разминая тесто для чапати у печи. Ночью он дунул — из туалета с протекающей крышей послышалось шарканье: «Мальчик... где мои ботинки?» В углу маячила фигура в мундире времен британцев, с гниющими стопами. На рынке в Дарджилинге аптекарь Ранджив нашел в ящике с куркумой записку чернилами 1947 года: «Спрячьте детей до третьего
Раджив, худой браконьер с шрамом над бровью, прячет старый капкан под рваным дождевиком, пока его младший брат Амит караулит у тропы. Они в мангровых зарослях под Колламом — здесь уже неделю пахнет гниющими водорослями и соляркой. *"Пятнадцать тысяч за шкуру, не меньше",* — бормочет Раджив, вытирая пот со лба тряпкой, пахнущей рыбой. В тот же вечер в заброшенной чайной лавке он сталкивается с Эмили — американкой в походных штанах, которая разворачивает карту с метками GPS. *"Ваши
Арджун, инженер в застиранной рубашке, копался в бумагах на полуразрушенной станции Раниганджа. Пыль щекотала нос, а вентилятор над головой скрипел, как несмазанные колёса товарняка. «Тормоза сработали на семь секунд позже, — бормотал он, вытирая пот со лба, — тут не обошлось без вмешательства». На базаре Мира, в белом халате с пятнами куркумы, осматривала ребёнка с перебинтованной рукой. «Вчера привезли двоих контуженных из-под обвала вагонов, — сказала она медсестре, — но раны похожи на ожоги
Раджа Шарма, 23 года, в рваной кожаной куртке, протискивался через толпу на рынке Кроуфорд в Мумбаи. Рядом Мира Дешпанде, её сари в синих узорах слипалось от влаги, пока она перекрикивала шум рикш: «Третий пожар за неделю — все в радиусе двух километров от храма Вирупакши. Случайность?» Раджа вытащил из кармана обгоревший медный амулет с выбитой надписью на санскрите, найденный в пепле лавки специй. «В «Агни-пуране» говорится о ритуалах, где огонь пожирает только грешников. Но здесь...» — он
Адитья, бывший спецназовец с шрамом через левую бровь, копается в обломках сгоревшей лаборатории в переулке за рынком Crawford в Мумбаи. Его сестра Лия, биотехнолог в потёртом халате с нашивкой «N7», исчезла после взрыва, но оставила в треснувшей чашке для пробирок записку: *«Ищи Тирангу в чайных полях»*. В кафе «Джаганнатх», где потолок закопчен от дровяной печи, старик в оранжевой куртке шипит ему: «Они перевозят образцы в цистернах с молоком — проверь станцию Дадар». Адитья находит в
Пракаш, пятнадцатилетний сын автомеханика из деревни под Джайпуром, каждое утро перед школой чинил старые мопеды в гараже, заваленном промасленными тряпками и ржавыми шестеренками. Его соседка Мира, дочь учительницы, тайком подбрасывала ему учебники по физике 80-х, которые находила в заброшенной библиотеке. «Смотри, тут формула тяги — как раз для твоего хлама», — говорила она, указывая на кучу списанных пропановых баллонов за сараем. После уроков они собирали реактивную камеру из водопроводных
Адитья, 27-летний оператор колл-центра в Мумбаи, каждое утро покупает *чая* у уличного продавца возле станции Андхери. Его жизнь — звонки с жалобами на сломанные роутеры и вечерние посиделки с соседом Раджешем, который вечно ворчит на цены на бензин. Все меняется, когда Адитья замечает, что девушка в синем сари — Рита, студентка меда из общежития на Локхандвала, — три дня подряд роняет одинаковый учебник по анатомии на платформе в 8:15. «Вы уверены, что сегодня среда?» — спрашивает он ее в
**Переработанный сюжет аниме "Гаон" (2018, Индия):** Представьте, что вы застряли в городе, где каждый угол пропитан ложью, а власть держится на деньгах и страхе. Вот так и жил Гаон — парень, который верил, что можно всё изменить. Ну, знаете, такой идеалист с горящими глазами и упрямством слона. Он и его команда — хакер-ботаник Арадхья и бывший гангстер Викрам — пытались биться против системы. Но система, блин, оказалась крепким орешком. А потом появился *он* — Адитья Сингхания. Не
Знаешь, история эта начинается почти как приключенческий романс, но с таким бенгальским колоритом. Представь: в глухую деревушку, где даже петухи, кажется, поют на диалекте, приезжает этот археолог Варун. Парень молодой, но уже с профессорской бородкой и взглядом, от которого бабушки на лавочках начинают шептаться. А местный богач-землевладелец, видимо, решил, что перед ним не ученый, а какой-то посланник богов – сходу доверил копать древний храм прямо у себя во дворе. Но самое сокровище там
Знаешь, как иногда парни сами всё портят из-за своей упёртости? Вот Дев — классический пример. Не разобрался в своих чувствах, наговорил лишнего Паро, а потом смотрит — а она уже с другим. И ведь не просто с кем-то, а закатила свадьбу с каким-то богачом, наверное, назло. Сам-то потом, конечно, кусает локти: сначала бутылка стала лучшим другом, потом и до наркоты докатился. Жалко его, но и злость берёт — ну как можно было так облажаться? А жизнь, она ведь любит сюрпризы подкидывать. Когда уже
Помню, как в тот день держал в руках диплом — такой красивый, с золотыми буквами, а внутри пустота. Ну, не то чтобы совсем пустота, конечно. Три года впахивал над проектами, спорил с преподавателями до хрипоты (один раз чуть стул не полетел в стену, честное слово), а потом бац — и всё. И что в итоге? Лист бумаги, пара строчек латыни и ощущение, будто тебя вытолкнули на берег океана с детским ведёрком для песка. "Вот, теперь твори", — как будто шепчет этот клочок пергамента. Сейчас