Сантьяго, фотограф криминальной хроники, оказался втянутым в серию жутких убийств. Запечатлев пугающие сцены и опубликовав их, он внезапно начал терять все пять чувств. Однако, вместе с этой утратой пришел новый дар — способность видеть призраков жертв. Теперь, с помощью этих призрачных проводников, Сантьяго должен разгадать тайну, кто стоит за этими страшными преступлениями, и как снять проклятие, которое лишает его остальных чувств. Его путь полон опасностей, но стремление к правде и
Карлос в Мичоакане каждое утро замечал, как грузовики с авокадо уезжают с фабрики полупустыми. Его пальцы всё ещё пахли кожурой, когда он спросил Лупиту за стойкой её закусочной: «Ты веришь, что контейнер 12-Б помечен стикерами с черепами?» Она протёрла стол тряпкой, выжатой от жира, и прошептала: «Уезжаем завтра. Или тебя убьют за то, что ты видел». Тем временем в Берлине Анна, протирая очки от дождя, пробиралась через ржавые ворота фабрики «Штерн-Хеми». В кармане её куртки лежала пробирка,
В Мехико, на переполненном рынке Ла-Мерсед, София Ривера каждое утро раскладывает горки чили и авокадо для тако аль-пастор. Её муж Карлос, монтажник-высотник, перед сменой забегает за кофе в стаканчике из треснувшей глины: *"Слушай, старик Хуан хочет, чтоб я его крышу чинил после заката. Доплатит 200 песо"*. Дочь Луиса, 14 лет, ворчит за завтраком, вытирая гуакамоле с учебника биологии: *"Опять эти тупые лягушки. Мам, Пако звал в кино на субботу"*. Младший Томас в углу
**Первый абзац:** Лейла, 17 лет, просыпается в трейлере посреди пустыни Невады с татуировкой-координатами на запястье. Ее приемный отец, Карлос — механик с артритом в левой руке — прячет обрывки газет о массовом исчезновении подростков в Альбукерке. В ящике тумбочки она находит фото женщины в лабораторном халате, подписанное *"Прости, но это единственный способ"*. Ночью Лейла слышит, как Карлос спорит по телефону: *"Они уже близко. Она не готова…"* — и прячет ключи от
В колонии Докторес, на углу улицы с разбитыми фонарями, Лукас Мендоса чинил мопед у киоска с тако «Эль Чино». София Рохас, в кожаной куртке с нашивкой UNAM, толкала дверь заведения, спотыкаясь о ящик с авокадо. «Твои друзья снова сломали скамейку у метрополитен», — бросила она, доставая из рюкзака листовки против повышения стипендий. Лукас вытер руки об ветошь: «Ты сначала спроси, сколько эти «друзья» платят за аренду комнаты в твоем районе». За стойкой Кармен, дочь уборщицы из колледжа Иберо,