Римские легионеры в лагере Петуния клянцали доспехами, пока центурион Краус Сенчуріо чертил план на глиняной табличке. «Панорамикс варит свое зелье из омелы и раковин улиток — без него эти галлы слабее моей бабушки», — бурчал он, отправляя шпиона в лес. Тем временем Астерикс, щурясь от солнца, заметил странный след возле дуба: «Обеликс, тут римляне шастают, как крысы перед дождем». Толстяк, жуя жареного кабана, махнул рукой: «Пусть попробуют отнять наш ужин — кости переломаю». Ночью легионеры в
Анри Леруа, часовщик с улицы Монмартр, нашел в кармане сломанного карманного хронометра клиента записку: *"Спроси у Жанны про синий чемодан"*. Утром, пока туман еще цеплялся за мостовую, он зашел в кафе *"Ле Рустик"*, где официантка Жанна, вытирая руки о фартук, бросила: *"Чемодан? Это к Леблану со второго этажа. Но он вчера сгорел — вместе с квартирой"*. На пепелище Анри поднял обгоревшую фотографию женщины в шляпе с фатой — лицо наполовину съел огонь. В
Мари Леруа, 23 года, таскает ящики с вяленой треской на складе №8 в порту Марселя. Кожаные перчатки с дыркой на указательном пальце, запах рыбы, въевшийся в кожу. Утром рыбак Антуан Делатр притащил в таверну "Ле Гуле" полусгнивший якорь, выловленный возле доков. «Снова мусор в сетях, — бормочет он, выпивая кальвадос. — Вчера бутылку с запиской выудил, сегодня это...» Мари перебивает: «Грузовик в пятницу сломается, если ты не починишь подшипники». Она знает — без её списков и