Ян Новак, слесарь с завода «Колин-Сталь», каждую пятницу задерживался у ворот фабрики — якобы проверял замки. На деле перехватывал сводки от Эмилии Врбовой, девчонки из почтового отделения. Ее пальцы всегда пахли клеем от конвертов: «Сегодня ночью грузят ящики в доке №4. Спросишь у Зденека про *красные гвозди*». Ян молча кивал, пряча записку в пайковый хлеб. Дома, под треск радиоприемника, он сверял карту с метками: станция в Либерце, угольный склад в Брно, бронепоезд у моста Легии. Сестра
В небольшом кишлаке под Самаркандом эпидемиолог Николай Воронов в кожаной сумке таскает пробирки и шприцы. Местный фельдшер Абдулла, в выцветшем халате, водит его по глинобитным домам, где дети с температурой лежат на кошмах. «Здесь уже три смерти за неделю, — бормочет Абдулла, раздвигая полог. — Старейшины говорят, это Аллах гневается». Воронов, вытирая лоб платком, достаёт микроскоп: «Гнев здесь, в воде. Колодцы отравлены». В соседней комнате медсестра Лидия, в платье с закатанными рукавами,