Карл Рихтер шагает по улицам Мюнхена, обходя груды кирпичей от разбомбленных домов. Его шинель, выцветшая на плечах, пахнет порохом и сыростью подвалов. В баре «Золотой олень», за стойкой, покрытой царапинами, Эрих Браун, бывший радист, разливает самогон в треснувшие стаканы. «Твои старые друзья из Берлина спрашивали, — бросает он, вытирая руки об фартук. — Говорят, ты до сих пор везешь в портфеле ту карту…» Рихтер молча достает сигарету, разминает фильтр — привычка со времен Нормандии. На углу
Фриц Мюллер, бухгалтер из Кёльна, сортировал квитанции в душном кабинете, когда в дверь постучали. Вошёл мужчина в сером пальто — представился Гансом Фогтом, попросил проверить счета фирмы-поставщика. «Вы ошиблись отделом», — пробормотал Фриц, но Ганс положил перед ним папку с пометкой *Geheim*. Внутри — фотографии: Фриц в баре с женщиной, которая накануне спрашивала дорогу к почте. «Либо сотрудничаешь, либо твоя жена узнает, где ты проводил вечера», — прошипел Ганс. На следующий день Мюллер