Йозеф Швейк, толстоватый пражанин в помятом мундире, торгует крадеными собаками возле трактира «У Калиха». Его задерживают за драку с фельдфебелем, который назвал императора Франца-Иосифа «старым пердуном». В военкомате на Житной улице Швейк, ухмыляясь, рассказывает психиатру, как лечил ревматизм вшами: «Засунул их в носки — через три дня ни боли, ни насекомых». Поручик Лукаш, потягивая шнапс в кабинете с липкими от пива столами, получает Швейка в денщики. Тот тут же разбивает графин с
В пивной «У Калоусе» на пражской улице Житна Йозеф Швейк, щурясь от табачного дыма, рассказывает трактирщику о том, как вчера продал дворняжку офицеру-резервисту. «Говорю ему: породистый фокстерьер, только документы потерял. А сам думаю — сбежит щенок через час, всё равно не докажешь». Трактирщик хрипло смеётся, вытирая кружку грязным фартуком. Через неделю Швейка забирают в армию — капитан Захер, краснолицый, с жирными усами, тычет пальцем в его старую медкнижку: «Симулянт! В штрафную роту!».
Лиза Мортенсен поправляла потрепанный чемодан с наклейкой отель «Астория», пока Марта Йенсен торговалась с таксистом у вокзала Цоо. «Триста марок за комнату без окна? Это грабеж», — царапала воздух ее датская интонация. Утро они начали на фабрике «Беролина»: Лиза красила джинсы в цеху с вонью ацетона, Марта грузила коробки в грузовик, пряча волосы под засаленным платком. Вечером в каморке над пекарней делили булку с маргарином. «Завтра спросим о сверхурочных», — Лиза вытирала ладонью пятно