Йожеф Кауцки

Эржебет, дочь часовщика, чинила сломанный граммофон в мастерской на улице Ваци. В углу валялись старые пружины, пахло машинным маслом и пылью. Ласло, парень с обожжёнными пальцами от паяльника, зашёл с коробкой радиодеталей: «Опять Кадар принёс хлам с завода?» — спросил он, указывая на разобранный мотор. Эржебет вытерла руки об фартук, достала из кармана конфету «Тюрбо» — последнюю из пачки, купленной у старухи возле моста Маргит. «Не хлам, — ответила она, — тут шестерёнка от немецкого танка.