Альба Регия (1961)

Эржебет, дочь часовщика, чинила сломанный граммофон в мастерской на улице Ваци. В углу валялись старые пружины, пахло машинным маслом и пылью. Ласло, парень с обожжёнными пальцами от паяльника, зашёл с коробкой радиодеталей: «Опять Кадар принёс хлам с завода?» — спросил он, указывая на разобранный мотор. Эржебет вытерла руки об фартук, достала из кармана конфету «Тюрбо» — последнюю из пачки, купленной у старухи возле моста Маргит. «Не хлам, — ответила она, — тут шестерёнка от немецкого танка. Папа говорил, их в 45-м в Дунай сбрасывали». Ласло рассмеялся, но через час они уже тащили ржавый механизм к реке, споря, как его разбить кувалдой, не привлекая полицейского с улицы Ракоци.

За углом гаража, где Эржебет хранила инструменты, она нашла свёрнутый в кожуху чертёж — схему подземных тоннелей под Кёбаньей. На обороте почерком отца: «Не доверяй Яношу». Янош, её дядя, работал водителем трамвая №49 и каждую субботу пил палинку в баре «Арарат», заказывая жареную колбасу с луком. «Ты знала, что твой отец собирал радиопередатчики?» — спросил он как-то, размазывая горчицу по тарелке. Эржебет молчала, вспоминая, как отец зашифровывал цифры в рецептах штруделя. На следующий день в мастерской появился мужчина в сером пальто — представился инспектором по металлолому, но глаза бегали к ящику с документами под верстаком. Эржебет притворилась, что не замечает, а вечером спустилась в бомбоубежище за кирпичным складом, где Ласло паял антенну из обрезков проволоки.