Юзеф Новак

В центре — следователь Казимеж Броцкий, сутулый мужчина в замызганном плаще. Он копается в деле об убийстве портового рабочего в Гданьске. На месте преступления находит медный значок с треснувшим орлом — символ запрещённой группы «Вольные ястребы». Его напарница, Зофья Марчак, в красном берете, расшифровывает подпольные записи: «*Завтра погрузка в доке №4. Жди сигнала*». В кафе «Под якорем» Казимеж давит на информатора Стаха, торгующего сигаретами «Карао»: «Кто платил за молчание? Ты же знаешь,
В старом арсенале на берегу Вислы капрал Новак с тусклым фонарем в зубах пересчитывал патроны — три ящика на сорок человек. Рядовой Бжоза, затягиваясь самокруткой из газеты, сплюнул в ржавое ведро: «Если немцы пойдут через лес, хватит на час». На рассвете лейтенант Грох, протирая запотевшие очки, нарисовал на карте линию обороны: «Баки у элеватора, пулеметы на чердаке мельницы». В подвале, где хранились консервы, медсестра Ванда перевязывала раненого, отмахиваясь от мух — бинты пахли йодом и
В Варшаве 1943 года Иван Кравец, известный как Станислав Вольский, торгует углём возле вокзала. Каждое утро он оставляет мешки с товаром у склада, куда польская подпольщица Янина забирает спрятанные внутри микроплёнки. Её муж, Марек, инженер депо, по ночам рисует мелом стрелки на вагонах — так партизаны отмечают составы для диверсий. В кафе «Под орлом» официант Зыгмунт передаёт шифровки в меню: «Суп грибной кончается, но свежий борщ ещё есть» — сигнал к смене явки. После облавы в районе
В старом районе Лодзи, между кирпичными фабричными стенами, механик Павел Грабовский чинил сломанный трамвай. Его пальцы в масляных перчатках скользили по шестерням, а коллега Марек подбрасывал гаечные ключи: *«Держи, пока старик Зигмунт не увидел, что мы снова копаемся».* По вечерам Павел заходил в молочный бар на улице Пётрковской, где официантка Агата оставляла ему порцию журека без колбасы — знала, что он вегетарианец. Дома в коммуналке на втором этаже соседка Хелена ругалась через стену